Допрос в Синедрионе

Как уже должно быть стало частично понятно из главы Вопрос о Храме – вся сцена допроса Иисуса в Синедрионе представляет из себя не более чем компиляцию абсурдных действий и заявлений как со стороны обвинителей так и со стороны самого Иисуса. Мы уже успели увидеть что та часть допроса что касалась именно вопроса о храме был в высшей степени абсурдной и никак не могла бы произойти в реальности по уже описанным причинам. Здесь же мне хотелось бы рассмотреть прочие факторы допроса в Синедрионе прямо говорящие о том что весь эпизод не более чем нелепая фальсификация вымышленная автором не просто не знакомого с реалиями того времени или обычаями народа который он описывает но и явно не дружащего со здравым смыслом в целом.  Итак для начала необходимо сказать что на тот момент в который был вставлен вымышленный евангельский Иисус верховным священническим лицом был только один первосвященник и звали его Каиафа – он был вполне реальным историческим лицом засвидетельствованным в писаниях Иосифа Флавия но при это ни в каком абсурдном суде что описан у евангелистов в своей жизни участия никогда не принимал ну и во вторых как логически следует не было в храме несмотря на многие заверения евангелистов множества первосвященников так как он был в единственном экземпляре. Далее как мы видим после лишенной смысла сцены с лжесвидетелями и вопроса о храме этот самый первосвященник задает приведенному на суд арестанту вопрос от которого у реального Каиафы должно быть волосы встали бы дыбом или в худшем случае сторонние свидетели просто не считаясь с его чинами или званиями выволокли бы беднягу и там же закидали камнями. И не спроста совсем ибо по воле евангелистов Каиафа хотел узнать является ли Иисус Мессией и самим Сыном Яхве. При этом у Матфея он еще и заклинает его именем Яхве. Помимо того что такой вопрос идет полностью наперекор всем пророчествам из Танаха и представляет из себя богохульство в высшей степени а заклинать кого либо именем непроизносимого бога – является богохульством для любого иудея вдвойне – невозможно представить себе чтобы иудейский первосвященник проводящий невозможный со всех аспектов допрос в пасхальное утро (что уже величайший грех) мог в принципе как то соединить в своем мозгу эти два титула да еще и предположить что у Яхве может быть смертный сын. Однако и это еще не все. Всякий раз как только стоит позволить себе мысль что более абсурдной ситуации представить себе невозможно – наши славные евангелисты доказывают что можно и даже нужно.

Что же отвечает обвиняемый на этот заведомо абсурдный и нереальный вопрос? А он как мы видим ничуть не смущаясь дает по крайней мере у синоптиков такой же блестяще абсурдный ответ. У Марка он кратко заявляет что да он тот кем его считает первосвященник и более того что вскоре они узрят Сына Человеческого сидящего одесную силы и идущего с облаками то бишь ссылается на набившую оскомину предсказание из книги пророка Даниила. У Матфея он косвенно соглашается с первой частью  вопроса и также упоминает пророчество из книги Даниила и примерно то же самое происходит в версии Луки. Отставим на минутку тот факт что на протяжение всего повествования в евангелиях Иисус открыто считает себя той самой аморфной фигурой что шла с облаками у Даниила и только напоминал сына человеческого то есть обычного человека и тот факт что именно это событие должно предшествовать так называемому страшному суду но как во имя всего святого можно было соединить в своей голове и здесь я имею в виду именно воспаленное сознание авторов этого коротенького диалога то есть синоптиков – столь несовместимые и абсурдные понятия как сын человеческий из пророчества Даниила – мессия или земной царь освободитель из пророчеств Танаха и невозможный для иудаизма термин смертного Сына Божьего? И не просто смешать все в кучу но и  вложить это в уста двум самым сведущим в писаниям людям – первосвященнику и рабби то есть учителю закона коим должен был быть Иисус если верить тому как к нему обращались его ученики? Такое возможно лишь в одном случае – если первосвященник пошел на открытое религиозное самоубийство решив совершить на глазах у высшего судебного органа страны перед всеми своими подчиненными невиданное в истории двойное или даже тройное богохульство в священный праздник (назвал обвиняемого Сыном Яхве – заклинал именем Яхве и публично разорвал на себе священные одежды существовавшие и предназначенные для служения Яхве в единственном экземпляре) а обвиняемый сошел с ума окончательно и возомнил себя не просто Сыном Яхве и Мессией – освободителем но и при этом посчитал себя Сыном Человеческим из пророчества Даниила коему суждено сесть по правую руку от самого Яхве при событии страшного суда. И не просто вжился во все три роли но и как-то совместил все три вместе. Почему-то зная действительные исторические реалии того времени версия о воспаленном сознании авторов этого диалога в этом случае мне кажется более правдоподобной.

И это несмотря на то что Иисус многократно на протяжение всех трех синоптических евангелий а в особенности у Матфея намеренно называл себя Сыном Человеческим предсказывал скорый апокалипсис уже при жизни своих учеников  и запрещал говорить кому либо что он Мессия которому суждено придти согласно писаниям. Я уже не говорю о том что он не отрицал и своего божественного происхождения. Но конечно же все это как мы понимаем полнейший абсурд и в исторической реальности такого просто не могло произойти – а иначе врядли бы за таким рабби кто-либо последовал – его бы просто посчитали немножко не в своем уме на почве излишней религиозности. Более того не могло быть никакого судебного разбирательства в пасхальное утро что было строжайше запрещено. Не могли обращаться на чистом греческом к Иисусу члены синедриона называя Христом и заниматься рукоприкладством – этот элемент был взят из смутных пророчеств о страдающем рабе Исайи – также члены синедриона не могли вынести единогласный смертный приговор – это обычно свидетельствовало о предвзятости по отношении к обвиняемому и предполагало более детальный разбор дела – первосвященник никогда бы в жизни не мог разодрать на себе торжественные одежды которые существовали в единственном экземпляре а иначе рисковал быть отстраненным от должности а в худшем случае побит камнями прямо на месте и самое главное весь этот абсурд в Синедрионе не мог видеть абсолютно никто так как он проходил за закрытыми дверями. Собственно этим и объясняется весь тот абсурд что мы выше разобрали евангелисты просто были оторваны десятилетиями если не целым столетием от реалий того времени в котором они располагали свой вымысел и не имея никакого понятия о том как проходил Синедрион в действительности или о том насколько можно было бы совмещать все те титулы что они приписали как обвиняемому так речам первосвященника и поэтому дали волю своей безудержной фантазии придумывая кто как только мог в силу своих скажем прямо ограниченных умственных возможностей.