Родные и друзья.

 

 

Мария и Иосиф. С точки зрения обычного верующего учитывая то насколько важную роль в позднем и нынешнем христианстве играл  и играет образ родителей Иисуса невозможно понять почему им было уделено так мало место в писаниях. Все более или менее реалистичные ссылки на них относятся именно к рассказам о детстве которые даже как литературные произведения имеют весьма позднее происхождение. В общей же канве повествования они упомянуты вскользь и то порой не в самом лучшем свете. Но для того чтобы понять как эти две личности вообще сумели увидеть свет выйдя из под пера евангелистов необходимо проследить эволюцию этих персонажей с самого начала. Таблица с соответствующими отрывками будет приведена ниже после анализа.

 

Итак если мы возьмем самое раннее евангелие от Марка даже в его поздней версии то вполне ожидаемо не найдем в нем ни одного упоминания об Иосифе. Для Марка он как персонаж фигура несуществующая и для общего повествования ненужная. Сам Иисус назван знающими его соотечественниками, которых к слову никогда не существовало также просто плотником без указаний на то, что его отец как таковой тоже был плотником и был ли вообще. Для самого раннего Марка Иисус был бродячим пророком наставником и назореем без претензий на мессианство и родословных. Вполне возможно из Капернаума а не Назарета. Что же касается упоминаний Марии как матери Иисуса то она упомянута лишь раз по имени в том же отрывке где упомянуто профессиональное занятие Иисуса имена его братьев плюс вскользь упоминание сестер не по имени в известном отрывке, где Иисус отшивает ее и своих родных не желая выйти к ним из дому и поговорить в присутствии множества людей. На этом все упоминания и заканчиваются. То есть как мы видим как литературные персонажи ни мать ни отец Иисуса в самой ранней версии повествования от Марка особо большой роли не играли.

 

Не присутствует мать Иисуса и при акте распятия в то время как при кресте стоят впервые упомянутые непонятно для чего неизвестные читателю Мария мать Иакова младшего и Иосии, Саломея и конечно же Мария Магдалина. Остается загадкой почему по сюжету именно  эти три персонажа без каких либо объяснений их значимости а не ближайшие Иисусу люди должны находиться при кресте. Можно слабо предположить, что Мария мать Иакова малого и Иосии и есть мать Иисуса согласно приведенному ранее в тексте перечислению имен братьев Иисуса двое из которых и именуются Иаковом и Иосией. Но тогда возникает вопрос для чего необходимо было обозначать мать Иисуса таким замысловатым образом. И если это не она но другая какая то Мария чьих двух сынов зовут также как и двух из четырех братьев Иисуса то возникает вопрос озвученный выше – а именно чем она таким отличилась и была близка к Иисусу что оказалась в числе одной из трех при его кресте и стоит ли нам вообще верить в такие простые совпадения имен матерей и их детей. Что имел ввиду автор, вводя в повествование этих совершенно неизвестных женских персонажей?

 

Если же мы перейдем к Матфею то, разумеется, здесь благодаря историям детства биография самого Иисуса и детали жизни его родителей выглядят куда более привлекательно. Посчитав, что прежняя версия слишком сухо и мало говорила о таких важных персонажах как родители Мессии Матфей совершает колоссальный шаг вперед во всем относительно этих двух персонажей. Появляется родословная, и история с зачатием от святого духа отцу Иисуса дано имя и даже определенный характер. Более того весь акцент в самых важных эпизодах детства Иисуса делается именно на Иосифа – именно к нему несколько раз и всегда во сне является ангел и велит пойти туда-то или сделать то-то. Как мы видим литературный персонаж Иосифа был создан как ключевая фигура рассказов о рождении и детстве Иисуса именно для того чтобы вынести на себе весь новопридуманный сюжет. После этого он более не нужен и не упомянут кроме того самого отрывка где вновь земляками Иосифа перечисляются имена братьев Иисуса и именно здесь Иосиф не упомянутый по имени называется собственно плотником а Иисус сыном плотника. Что же касается Марии то она разумеется становится вторым ключевым персонажем для истории с непорочным зачатием и прочих последующих баек. Ничего нового кроме того что упомянуто о ней у Марка мы у Матфея не находим ну разумеется кроме двусмысленного упоминания опять же Марии матери Иакова и Иосии у креста.

 

Если мы возьмем Луку, то здесь Иосиф в рассказах о детстве Иисуса уступает первенство действия Марии. Именно к ней является ангел именно она отправляется к Елизавете в Иудею именно она принимает к сведению все слова, что говорят об Иисусе  разные люди. Иосиф нужен для сюжета лишь как представитель из рода Давидова благодаря которому все семейство вынуждено, по какой то непонятной причине двинуться в Вифлеем,  чтобы там мог родиться новый Мессия Иисус. В остальных сюжетах детства Иосиф с Марией действуют наравне. После этого, как и следует ожидать Иосиф растворяется и полностью исчезает из сюжета, так как в роли литературного героя более не нужен. Впрочем, как и сама Мария, которая безымянно появляется лишь в известной сцене отвержения ее Иисусом пред людьми. Нет у Луки и известного эпизода с перечислением по имени братьев и сестер Иисуса впрочем, как и не упоминает он вообще по именам никого кто стоял у креста Иисусова. Понятно, что для общего повествования Лука мог запросто обойтись и без Марии с Иосифом.

 

Что касается Иоанна то у него Иосиф упомянут дважды но косвенно как отец Иисуса а не как непосредственный персонаж. Это можно считать традицией позаимствованной у синоптиков а не самостоятельным вкладом Иоанна в сюжет. Ему как мы видим очень большое количество материала которым пользовались синоптики, не было нужно в принципе  в том числе и персонаж Иосифа. Что же касается Марии то здесь все чуть интересней. Она упомянута как важный персонаж в сцене превращения воды в вино где выставлена как жертва немного грубого отношения к ней сына и как один из ключевых персонажей в сцене крестных мук. Иоанну в отличие от остальных все же пришло в голову допустить ее ко кресту  и там дать принять участие в сцене передачи ее под опеку так называемому любимому ученику. Однако любопытным фактом является то что она нигде не упомянута по имени. Иоанн не был знаком с традицией синоптиков или просто не считал важным назвать ее по имени? Так или иначе мы видим общую следующую тенденцию – как Иосиф так и Мария как литературные персонажи интересовали евангелистов постольку поскольку и лишь в сюжетах детства важных для новой доктрины в целом - в основном же эти персонажи особо большой роли для них не играли.

 

И как уже было доказано не единожды разными исследователями образ Марии с младенцем Иисусом на руках столь популярный в общей культуре и на иконах появился как следствие переосмысления более древнего образа Исиды с младенцем Гором сидящей на престоле. Изображения идентичны на сто процентов и нет сомнения, что именно с образа Исиды ранняя церковь списала образ Девы Марии с младенцем Иисусом. Как известно по всей Европе места поклонения Исиде стали впоследствии местами, где были возведены церкви соборы и часовни, посвященные Деве Марии. Самым известным примером является, несомненно, Нотр дам де Пари на острове Сите в Париже. Причем поклонение Исиде и Гору продолжалось здесь еще долгие века спустя после постройки собора параллельно с поклонением Деве Марии и младенцу Иисусу.

 

Мария Магдалина. Во всей мировой истории, должно быть, нет более гипертрофированного персонажа, чем Мария Магдалина. Сознание людей в различное время самым причудливым образом пыталось, как то трансформировать то что довольно кратко и скупо описано в евангелиях в нечто особо значимое в зависимости от времени и места когда это происходило.  Однако как и в случае с очень многими персонажами то что мы имеем в сухом остатке касательно этого весьма неоднозначного персонажа не столько повергает в недоумение сколько заставляет просто и без затей задаться прямым вопросом – для чего был создан этот литературный  персонаж в самых ранних версиях евангелий и какова была его роль учитывая столь незначительное по объему место которое он занимает в евангелиях? Все что мы имеем это ни много ни мало, но всего лишь 12 сцен в которых присутствует эта героиня. Большая часть этих сцен это сцены у креста и рядом с гробницей. Следовательно, если следовать логике использованной выше для анализа роли Марии и Иосифа в евангелиях главной ролью отведенной Марии как литературному персонажу было свидетельство Распятия и Воскресения.  Вслед за этим должен появиться еще один вопрос – сцены, при которых по сценарию необходимо было присутствовать Марии являются ключевыми для всего раннего христианского движения и ни один другой персонаж, занимающий гораздо больше текстуального и сюжетного пространства в повествовании этого не удостаивается – что же такого было в персонаже Марии, что он намеренно был поставлен на ключевые позиции? Для того чтобы это понять предлагаю проанализировать с самого начала  эволюцию этого персонажа и попытаться понять какая же роль ему первоначально отводилась.

 

Если мы возьмем Марка даже в его современной версии и сознательно исключим позднее упоминание Марии в стихе 9-ом 16-ой главы с которого, как известно начинается так называемая клавзула то есть поздняя приписка под влиянием других авторов (а точнее Луки) то мы поймем что этот персонаж появляется абсолютно неожиданно в сцене распятия в числе одной из трех женщин и далее становится свидетельницей погребения и позже воскресения также в числе одной из тех кто пришел ранним утром ко гробнице. Ни с каких позиций логики невозможно понять почему Марк, не имевший за собой никакого литературного прецедента решил выпустить практически неоткуда этот персонаж в числе других женщин для исполнения такой важной роли. Кроме как скупого упоминания, что они были с Иисусом еще в Галилее мы здесь в качестве подсказки не найдем. Что позволяет нам предположить, что Мария по задумке раннего Марка была одной из галилеянок-спутниц Иисуса которые были в числе самых близких его последовательниц. Причем чтобы быть до конца справедливым необходимо признать следующий факт.

 

Мария никак не выделяется из числа двух-трех женщин что были у креста и при погребении и при факте так сказать вести о воскресении, то есть все же необходимо признать что спутницы Марии встречаются рядом с ней практически во всех случаях когда в тексте упомянута она сама. То есть делать акцент на отдельно взятом персонаже было бы неправильно. Поздняя традиция Иоанна уже отделяет ее и делает ее самостоятельным персонажем, однако как мне кажется, первоначально сюжет Марка включал в себя группу женщин галилеянок представленных как самые близкие к Иисусу персонажи женского пола следовавших за ним и служивших ему. При этом тем не менее она при перечислении женщин последовательниц упомянута всегда первой. Эта же ситуация практически слово в слово повторяется и у Матфея и даже удивительно что в то время как он внес столько нового в свое повествование в отличие от Марка -  он практически не изменил традицию и упомянул Марию первой в числе все тех же женщин при кресте при погребении и при факте вести о воскресении. Немного поменяв некоторые обстоятельства он сохранил состав во всех трех случаях практически неизменным лишь исключив Саломию и добавив в сцену при кресте мать сыновей Зеведеевых по своему усмотрению.

 

Самым интересным и влиятельным с точки зрения дальнейшего образа Марии оказывается вклад Луки. Он единственный из всех по какой то непонятной причине решает превратить Марию в бывшую бесноватую, которая после исцеления в числе других женщин больше нигде не упоминаемых как то Иоанны и Сусанны следовали всюду за Иисусом.  В сцене при кресте он единственный почему то не упоминает ни одну из этих названных   впрочем, как и в сцене погребения. Однако упоминая тех, кто стал свидетелем вести о воскресении он вновь говорит о Марии Магдалине Иоанне Марии матери Иакова и других их спутницах. Каким то совершенно непонятным образом пройдя сквозь извращенные умы ранних верующих благодаря Луке Мария превратилась из обычной последовательницы Иисуса, какой она видится нам у Марка в самой ранней версии в бесноватую и затем  в грешницу, а после и вовсе в проститутку.  Мне кажется что Лука, у которого одного встречается упоминание о бесноватости Марии просто взял персонаж Марка и Матфея из общей традиции и добавив парочку новых персонажей от себя решил придумать предысторию для Марии выставив ее как бывшую бесноватую для того чтобы вызвать у потенциальных читателей определенные эмоции и показать ее как пример преданной женщины решившей отплатить верностью за свое исцеление.

 

Если обратить внимание на то как вольно он обращался с другим материалом литературно обрабатывая его в угоду своим целям то не останется никаких сомнений что это было именно так. Сирые, бедные, бесноватые, мытари, прокаженные и прочие грешники были основным и излюбленным его контингентом среди всех имевшихся в общей традиции персонажей для обращения в новое учение практически во всех его историях. Не стал исключением и образ Марии. По крайней мере, мне кажется, что ни один из остальных трех евангелистов не преминул бы сделать Марию бесноватой чтобы таким же образом надавить на жалость читателей и новообращаемых. Но это сделал только Лука что говорит о его исключительной литературной вольности с имевшимся пред ним образом. Позже какой то очень поздний редактор писавший клавзулу для Марка не упустил шанса воспользоваться упомянутой у Луки историей и не долго думая просто списал тезис о бесноватости Марии преследуя должно быть те же цели что и Лука. Что же касается Иоанна то здесь встречаются две немного противоположные концепции. С одной стороны в сцене у креста в отличие от всех синоптиков и должно быть желая сделать во всем сюжете особый акцент именно на мать Иисуса и любимого ученика Иоанн упоминает Марию самой последней будто бы считая ее второстепенной фигурой в то же время как бы опровергая это он делает ее единственной свидетельницей вести о воскресении и первой собеседницей воскресшего Иисуса давая ей такой приоритет, какого у нее нет ни в одном из синоптиков. Для него она однозначно преданная галилеянка-спутница и возможно одна из негласных любимых учениц. Так или иначе но это то что мы имеем во всех четырех источниках в плане того как эволюционировал этот образ.

 

Прежде же чем я предложу свой вариант ответа касательно того какова была роль образа Марии как литературного персонажа стоит немного поговорить о ее прозвище. Во всех двенадцати случаях прозвище Марии - Магдалина на греческом но в латинской огласовке будет писаться как MAGDALENE и как и в случае с прозвищем Иисуса NAZARENE будет скорее всего обозначать не принадлежность к городу Магдала или Мигдаль но скорее всего некую связь с корнем существительного MGDL обозначающего башню или прилагательное высокий великий. Ситуация абсолютно аналогична той что мы видели с Назаретом. Как минимум до 2-3 в до н.э. город, который ныне известен как Магдала или Мигдаль был, как мы видели у Иосифа Флавия известен под греческим именем Тарихея и ни под каким другим. В любом случае до сих пор не было обнаружено ни одного свидетельства археологического или письменного указывающего на то, что город во времена гипотетического общественного Иисусова служения имел арамейское имя. Во время восстания он как мы уже знаем был довольно прилично разрушен римлянами и лишь много позже отстроен в качестве рыбацкой деревушки и назван Магдала Нунайа то есть башня рыбаков или рыбья башня. По крайней мере, под этим именем он упомянут в Талмуде – в отрывке имеющем  довольно позднее происхождение следует сказать. И, несмотря на то что у Матфея как единственного из всех упоминаются пределы Магдалинские это вероятнее всего не более чем интерполяция, свидетельствующая о позднем характере редактирования какой то из имевшихся версий Матфея когда, скорее всего уже существовал город, упомянутый в Талмуде под схожим именем. Но если в случае с Иисусом евангелисты создали из назорея или слова нецер – отрасль или ветвь  - город Назарет, то в случае с Марией мы имеем дело с существительным башня либо прилагательным высокий благородный которое породило легенду о городе Магдала которого как и Назарета в гипотетические времена вымышленных Иисуса и Марии просто не существовало, но он появился намного позже.

 

Можно только догадываться почему галилеянку Марию как литературную героиню решили как то увязать с существительным башня и что изначально могло означать Мария из Башни или что-то типа того но то что речь не могла идти о Магдале или Мигдале Нунайе – можно говорить однозначно хотя бы благодаря окончанию –ENE которое на греческом койне ну никак не могло обозначать принадлежность человека к какому либо населенному пункту. Необычность же такого употребления если все же речь шла о городе подтверждается и тем фактом что женщины как правило, очень редко обозначались как уроженки какого либо города но скорее по отцу, мужу или сыну к примеру Мария Иаковлева то есть мать Иакова или Мария Клеопова то есть жена Клеопы. Однако даже если мы примем на веру теорию, согласно которой когда писались евангелия и уже возможно существовал город Магдала-Нунайа кто-то решил ретроспективно сделать Марию по какой-то непонятной нам причине уроженкой этого города то нам придется задаться вопросом а почему, собственно говоря, именно этого города а не Капернаума или Тибериады или к примеру все того же Назарета? Существовала ли какая то прототрадиция согласно которой Мария должна была стать уроженкой именно Магдалы-Нунайи? 

 

Любопытнее же всего является тот факт что если бы мы извлекли, по крайней мере, из синоптиков, то есть наиболее ранней версии  все упоминания о Марии то повествование не потеряло бы абсолютно ничего важного уже хотя бы потому что этот персонаж нераскрыт и просто вставлен в число свидетельниц трех очень важных для всех евангелий событий без каких либо на то оснований. Кроме Иоанна в остальных случаях его упоминания он никак не выделяется, какими то особыми заслугами или качествами. Практически повсюду она всего лишь одна из участниц того или иного действа и абсолютно непонятно что дало повод ранним и поздним христианам сделать на ней такой сильный акцент. Речь идет, разумеется, не более чем о вымышленном литературном персонаже, который, несмотря на столь скупые и сухие упоминания почему-то впоследствии оброс какими то новыми абсолютно невероятными чертами и получил место в стольких псевдоэпиграфических и агиографических опусах отнесенных впоследствии к апокрифам. Стояла ли за столь скупым упоминанием Марии в евангелиях какая то неизвестная нам литературная традиция или даже некий исторический прототип или несколько впоследствии урезанный до пары скупых упоминаний?

 

Шокирует однако, не только это но то, какое место впоследствии занял этот второстепенный персонаж в людских умах благодаря стараниям Церкви  и произведениям множества художников и скульпторов. Из неприметной галилеянки спутницы Иисуса какой она изначально была должно быть в умах тех кто первоначально вывел на свет этот персонаж она стала сначала бесноватой благодаря Луке – затем теоретически возможной спутницей или даже неофициальной женой Иисуса – основательницей отдельной гностической школы – чуть позже блудницей и раскаявшейся грешницей благодаря стараниям папы Григория Великого – позже частично реабилитированной и ставшей родоначальницей, так называемой династии Святого Грааля. На эту псевдоидею активно накинулись уже в самое последнее время любители дешевых сенсаций не привыкшие как то особо критично вникать в какую либо теорию и справедливо рассчитывающие на доверчивость миллионов таких же некритично мыслящих потенциальных читателей. Однако могу заверить, что, несмотря на то как  сильно муссируется сегодня эта тема в СМИ и книгах, а также в интернете никакого отношения к историям о Святом Граале она не имеет даже близко. Скорее можно было бы со всей уверенностью заявить что эта теория как раз была призвана отвлечь любых серьезных исследователей от реальных подсказок относительно того что из себя в действительно представлял Святой Грааль и откуда вел свое реальное происхождение.

 

Учитывая же то что как я и сказал в самом начале персонаж Марии Магдалины является должно быть самым гипертрофированным из всех евангельских персонажей можно со всей смелостью заявить что в плане того насколько он впоследствии оброс легендами причем самого нелепого толка он переплюнул всех остальных участников евангельского сказания на несколько порядков. Начав свою карьеру  со второстепенного абсолютно нераскрытого никак персонажа обычной галилеянки в числе столь же мимолетных женских персонажей в рядах спутниц Иисуса она превратилась в бесноватую раскаявшуюся грешницу и проститутку основательницу своего учения символ божественного женского начала и родоначальницу особой кровной династии королей. И это все появилось на свет надо сказать еще раз исключительно из ничего просто силой людского воображения и недопонимания. Возьмите самые ранние версии Марка и Матфея позабудьте про всю ту шелуху что появилась в последующие две тысячи лет и извлеките имя Марии из текста и вы увидите что текст не потеряет ровным счетом ничего. Повсюду останутся столь же непонятные и смутные образы каких то двух или трех остальных женщин из числа спутниц Иисуса. Даже изъяв ее из позднего Луки мы не потеряем ничего и даже более того как мы помним именно в нем она упомянута по имени меньше чем в остальных трех версиях.

 

И только у Иоанна возможно решившего, наконец, таки добавить, немного личностного наполнения в рядовой и абсолютно пресный образ Марии она предстает как стоящая вместе с матерью Иисуса и другими непосредственно у креста и чуть позже единственная кто видит первой пустую гробницу - двух ангелов и затем беседует с самим Иисусом. Именно Иоанну и его литературной находчивости без сомнения обязана Мария  тем что в отличии от синоптиков она представлена более или менее как живой человек наделенный эмоциями и даже определенным характером. Не будь Иоанна она бы так и осталась некой второстепенной фигурой бывшей бесноватой галилеянки из числа спутниц Иисуса, а без Луки и вовсе эпизодическим персонажем в числе таких же проходных женских персонажей. Лично мне же кажется что образ Марии, несмотря на то откуда происходит ее довольно любопытное прозвище вначале, скорее всего, задумывался как один из женских образов чтобы показать пример женского следования за Иисусом и преданности его учению в ряду таких образов как к примеру женщина возливающая миро или Марфа и Мария из Вифании или некая безымянная грешница у Луки.

 

Впоследствии же он претерпел, как и всякий литературный персонаж различные трансформации в угоду идеологии и того времени когда происходила редакция. Не исключено что для Иоанна в отличие от  синоптиков с его гностическим взглядом на все без исключения Мария все же могла представлять как литературный персонаж некую ипостась женского начала – падшую Софию или что-то вроде того в противоположность мужской представленной личностью Иисуса как воплощенного Логоса. По всем законам литературного жанра у каждого героя должна быть своего рода женская дополняющая его образ подобная своего рода спутница. Вспомним также так называемое евангелие от Марии из списка рукописей найденных в Наг-Хаммади и необычную роль которую играл гностический персонаж Марии или Мариам в некоторых других евангелиях и сборниках логий из этого же собрания. Например Евангелие от Филиппа – Евангелие от Фомы и еще парочка где Мариам представлена как самая близкая спутница Иисуса и возможная женская ипостась владеющего гнозисом Иуды Фомы Дидимоса – преданная и самая понимающая из всех учеников Иисуса женского рода  как персонифицированного Логоса-Света посвящающего в мистерии духовного перерождения. По меньшей мере именно она задает по тексту самые глубокие и сложные вопросы касательно устройства мироздания и в этой роли стоит кардинально в диаметральной позиции к образу Симона Петра мыслящему приземленными терминами и непонимающему роль женщины в делах духовных. Расширение роли Марии как пародия или своего рода калька ее роли в рукописях Наг-Хаммади несомненно было сделано Иоанном для определенной динамики сюжета отсутствовавшей у синоптиков а также для успешной конкуренции с ними и надо сказать отдав ему должное что желаемого результата он добился. Кстати говоря, об эпизоде посвященному помазанию Иисуса безымянной женщиной я еще поговорю немного подробнее, когда буду рассматривать образ вифанского семейства в следующем пункте дабы полностью опровергнуть и еще довольно позднюю точку зрения что Мария Магдалина была тождественна одному из образов связанных с этим сюжетом. Теперь же перейду непосредственно к анализу не менее интересного сюжетного поворота связанного с так называемым вифанским семейством.

 

Вифанское семейство. Под вифанским семейством я разумеется, имею в виду Марию Марфу и их брата Лазаря. Среди синоптиков за исключением Луки эти трое как литературные персонажи были не особо популярны и здесь мы видим абсолютно ту же историю, что и с образом Марии Магдалины. Второстепенные никому не известные персонажи становятся чуть ли не самыми яркими личностями во всем евангелии. Как я и упоминал недавно Мария Магдалина оказалась самым гипертрофированным из всех евангельских образов первоначально, будучи неприметным второстепенным женским персонажем и всего лишь одной из той группы, что присутствовала при распятии погребении и вести о воскресении и лишь позже благодаря Луке и в наибольшей степени Иоанну она обрела самостоятельность как литературный персонаж и как личность. Каким то непонятным образом она оказалась позже слита в единый образ с безымянной грешницей у Луки в доме фарисея Симона неизвестной вифанской женщиной Марка и Матфея  помазующей Иисуса в доме Симона прокаженного и  Марией сестрой Лазаря принадлежавшей также к вифанскому семейству. Некоторые умудрились прибавить сюда еще и образ безымянной прелюбодейки у Иоанна освобожденной Иисусом известной через фразу кто без греха первый брось в нее камень. И вот для того чтобы показать что все эти образы были некими самостоятельными персонажами и к Марии Магдалине не имели ровным счетом никакого отношения я решил включить анализ всех этих персонажей не в предыдущий пункт а в данный так как здесь будет показан именно анализ литературных образов как членов вифанского семейства в частности Марии в эпизоде с помазанием так и прочих из числа выше перечисленных.

 

Начнем с того что Марк не знает ни о ком из членов этого семейства а в его эпизоде с помазанием Иисуса все действия производит неизвестная женщина в доме также никому не известного по более ранним упоминаниям некоего Симона прокаженного. Некоторые возмущаются тратой мира но Иисус порицает их и говорит о том что сие было сделано для того чтобы подготовить его тело к погребению. Далее у Матфея все происходит как под копирку в том же порядке с теми же участниками и в том же самом месте. За исключением очень незначительных деталей история не меняется. Разве что обращает на себя внимание довольно “альтруистическое” высказывание Иисуса касательно нищих которое можно истолковать и так: не возмущайтесь и не мешайте пусть возливает пока я с вами а так что нам дело сейчас до нищих так ведь они никуда не убегают и всегда будут.  Кто ж еще меня то для погребения приготовит?  Прочтите нижеприведенную цитату из первоисточника и скажите мог ли сказать эту фразу человек считающийся образцом братской и общечеловеческой любви а также заступник за сирых немощных и нищих?

 

 

 

 

 

Но Иисус сказал: оставьте ее; что ее смущаете? Она доброе дело сделала для Меня. Ибо нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете. Она сделала, что могла: предварила помазать тело Мое к погребению. 

 

 

Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня: 11 ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете; 12 возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению; 

 

 

 Что же касается Луки то тут как и в случае с образом Марии Магдалины происходят кардинальные перемены. Должно быть посчитав сцену с помазанием в литературном отношении да и с точки зрения логики немного нелепой и ненужной (и надо сказать небеспричинно) Лука переработал историю на свой лад. Он поместил ее в неназванном городе в самом середине евангелия в отличие от Марка и Матфея, у которых она предшествует страстной неделе, причем хозяин дома все еще Симон но он уже не прокаженный а некий фарисей. В разгар обеда в дом приходит некая известная в том городе грешница и начинает слезами умывать Иисусу ноги и отирать их волосами возливая миро. Лука как то прочтя мысли фарисея озвучивает их далее по тексту на что Иисус должно быть тоже прочтя их предлагает рассказать Симону притчу  и порицает его за то что тот не сделал ему ничего из того что сделала ему эта женщина. В результате заменив одну нелепую историю Лука вывел другую еще более нелепую и даже неприличную. По его же словам что он вложил в уста Иисусу почтенный фарисей должен был также омыть ему ноги отереть своими волосами (и должно быть и бородой) расцеловать и помазать миром. Для тех кто не верит цитирую первоисточник.

 

 

 

 

40 Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель. 41 Иисус сказал: у одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят, 42 но как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его? 43 Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил. 44 И, обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отерла; 45 ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; 46 ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. 47 А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит. 

 

 

Однако, несмотря на весь абсурд придуманной Лукой истории взамен не менее нелепой связанной с помазанием и отвержением нищих именно у него впервые появляются первые члены вифанского  семейства Марфа и Мария. В небольшом отрывке просто упоминается, что некая женщина по имени Марфа с ее сестрой Марией из неизвестного селения приняла Иисуса в дом и решила угостить его при этом говорится, что в то время как Марфа была занята делами Мария слушала Иисуса. В ответ же на упрек Марфы Иисус говорит о том, что ее сестра избрала лучшую для себя участь. Создав впервые эти два женских образа без привязок к чему либо Лука составляет нравоучительную историю и показывает Марию как одну из преданных слушательниц Иисуса. Однако здесь мы сталкиваемся с ситуацией тождественной  той, что нам представляется и с образом Марии Магдалины. Откуда ни возьмись, появляются персонажи с которыми Иисус очень хорошо знаком и по всей видимости гостит не первый раз. В результате становится непонятно взял ли Лука откуда то этих персонажей для того чтобы сконструировать свою собственную историю со своей моралью из уже имевшихся прототекстов наподобие того как это произошло с его историей о помазании миром.

 

Что же до Иоанна то именно у него мы видим как и в случае с персонажем Магдалины раскрытие образов всех членов Вифанского семейства сразу в двух весьма ярких эпизодах. В версии Иоанна Марфа Мария и Лазарь как новый персонаж это также жители Вифании и большие друзья Иисуса которых он очень любил. Хронологически вначале идет история с воскрешением Лазаря  и лишь потом история с помазанием. Однако когда Иоанн впервые представляет вифанское семейство и Марию то делает любопытную оговорку – это та, что помазала Господа миром и отерла ему ноги – говоря как о случившемся факте про то событие что еще только будет иметь место в будущем. Так или иначе несмотря на множество довольно абсурдных фраз с обеих сторон и нелогичных поступков Иоанн делает из сцены воскресения Лазаря один из самых ярких моментов не только в своем евангелии но и во всех четырех. Сторонники историчности евангелий, придерживавшиеся мистического толкования вещей очень долго рассматривали это событие как аллегорию смерти и воскрешения из незнания в знание. Из старой жизни в новую. И даже видели здесь некий намек на проведенную Иисусом некую мистерию.

 

Если же воспринимать этот рассказ не более чем еще один хорошо выстроенный литературный сюжет то следует признать что Иоанн блестяще справился, наделив характерами и эмоциями всех действующих лиц этой драмы. Нераскрытым как парадоксально это не покажется возможно оказался характер, и личность самого Лазаря, но для хорошего сюжета это было не обязательно та как он играл здесь роль пассивную в то время как Иисус и Марфа с Марией активную. Как и в истории с персонажем Марии Магдалины Иоанн вдохнул, несмотря на неправдоподобность всего эпизода столько жизни в доселе второстепенные персонажи что становится удивительно почему до этого не додумались остальные и верится уже точно с трудом что Лука мог самостоятельно придумать персонажей для своего эпизода с Марфой и Марией.  Иоанново евангелие самое позднее из всех и для того чтобы хоть как-то оправдать теорию о том что история с членами вифанского семейства попала к Луке уже готовой необходимо будет признать что она существовала до этого в прототезисах. Но тогда возникнет закономерный вопрос – если эта история и все участвующие в ней персонажи как отдельный литературный сюжет существовала в достаточно ранний период, то почему ею не воспользовались другие и все что мы видим это уже сформированные персонажи и сюжетные отношения между Иисусом Мартой и Марией которыми просто воспользовался Лука для своей истории. Так или иначе, факт остается фактом – история о воскрешении Лазаря, несмотря на ее общую абсурдность - по воле Иоанна стала одной из самых любопытных и ярких сцен во всех евангельских писаниях.

 

Возможным решением этой проблемы может быть лишь теория, согласно которой некогда существовало так называемое гностическое Тайное евангелие от Марка или некий ПротоМарк и именно из него впоследствии при слиянии некоторых сюжетных элементов из синоптиков и некоторых гностических прототекстов, и появился нынешний Марк. Одним из аргументов в пользу этой теории является тот факт, что о нем упоминает один из отцов церкви Климент Александрийский. Более того известно что в этом произведении был сюжет весьма похожий на сцену воскрешения Лазаря в присутствии его родных только в нем вместо Лазаря присутствовал некий молодой юноша и речь как раз таки шла не о буквальном воскрешении но как я и говорил выше о гностико-мистическом акте воскрешения. То есть Иисус, по мнению авторов этого сюжета и евангелия в целом в традиционно гностико-мистическом духе проводил некую мистерию целью, которой было духовно воскресить также духовно умершего для старой жизни некоего юношу. Впоследствии же этот текст был вырезан и долго обретался среди апокрифических гностических сюжетов пока его не выловил Иоанн и обработав также по своему но изъяв практически все ссылки на гностицизм превратил в буквальное воскрешение мертвого. Тем не менее, некоторые намеки на его первоначальную гностическую природу все же сохранились в отдельных фразах произносимых Иисусом типа:

 

Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его. 12 Ученики Его сказали: Господи! если уснул, то выздоровеет. 13 Иисус говорил о смерти его, а они думали, что Он говорит о сне обыкновенном. 14 Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер; 15 и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему. 16 Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с ним. 17 Иисус, придя, нашел, что он уже четыре дня в гробе. 

 

Придя и разумеется воскресив юношу (как вариант Лазаря) он согласно Тайному евангелию от Марка обязывает его согласно общепринятой практике всех мистиков пребывать далее все время рядом с ним так как юноша считается уже принадлежащим иному миру духа и не может более запятнать себя связью со старым физическим миром. Сторонники этой теории любят ссылаться на два фрагмента из нынешнего Марка которых больше нет нигде. Во время сцены в Гефсиманском саду лишь у Марка упомянут, безымянный юноша которого пытаются схватить, но он успевает скрыться нагим оставив свое покрывало. Также именно этот юноша в белом,  а не ангел встречает женщин и в пустой гробнице и возвещает по сюжету о том что Иисус воскрес и ждет их в Галилее. Учитывая что этих эпизодов действительно нет у других синоптиков а у Марка они смотрятся немного необычно можно в целом принять эту теорию и в этом случае проблема при которой хорошо известный прототезис был намеренно удален но позже найден переработан и вставлен частично Лукой в свое повествование с упоминанием уже сформировавшихся персонажей Марфы и Марии но под другим сюжетным  углом и по большей части Иоанном немного подредактировавшим его в плане нескольких деталей так чтобы получилось довольно впечатляющее буквальное чудо воскрешения.

 

Однако Иоанн использовал членов Вифанского семейства и для другого известного сюжета помазания который как мы знаем, отсутствовал у Луки, но имел место быть у Марка и Матфея. Несмотря на общую абсурдность истории Иоанн оставляет общую сюжетную линию но меняет действующих лиц. Действие происходит уже в доме воскрешенного Лазаря и его сестер, а не у их земляка некоего прокаженного Симона. На этот раз ни какая то безымянная женщина а Мария сестра Лазаря возливает миро на ноги Иисуса и утирает их своими волосами. Возмущается на этот раз именно Иуда Искариот и именно здесь Иоанн упоминает о том что тот был вор и носил с собой общую кассу. Мне бы хотелось обратить внимание на то что версия Иоанна ближе в некоторых деталях именно к Марку чем Матфею что доказывает тот факт, о котором  я говорил выше.  Скорее всего, Иоанн брал некоторые кусочки, присутствовавшие в гностическом ПротоМарке и обрабатывая их для своего гностического евангелия почти без изменений вставлял в свою версию. Как мы увидим, Иоанн скопировал дословно несколько деталей, которые были только у Марка, но не у Матфея, например, касательно стоимости мира и его природы. У Матфея же все выглядит немного скомкано и без особых деталей. Как мы увидим также небольшим отличием является то, что у Марка женщина помазывает просто голову Иисуса, а у Иоанна его ноги и отирает их волосами. То есть практически также как  и безымянная грешница Луки.

 

Иоанн взял за основу сюжет Марка вплоть до некоторых точных деталей поменял действующих лиц но оставил тот же город и уточнил имя возливающей миро. Плюс он по своему желанию добавил сюда необходимое ему по сюжету описание Иуды Искариота и его мотивов для предательства для того чтобы в дальнейшем  говоря про предательство этот персонаж был уже знаком читателю. В остальном же абсурдная концовка касательно нищих и помазания для погребения остается нетронутой. Любопытным также в отношении этой сцены у Иоанна является и тот факт что Мария помазывает ноги Иисуса и отирает их волосами и чуть позже на тайной вечере Иисус и только в версии Иоанна делает практически то же для учеников правда, умывая их ноги водой и отирая полотенцем. У синоптиков же то есть Марка и Матфея возлияние идет на голову, то есть именно так как это происходит в обряде помазания на царско-мессианский статус как это делали пророки с царями в Танахе. То есть с одной стороны мы видим символическое помазание в сан Царя или Мессии а с другой умывание-помазывание ног и отирание волосами или полотенцем несущее так же смысл ритуального очищения, реально существовавший какое-то время в древности как акт символического очищения от грязи и грехов. И как мы понимаем, несмотря на то, что Мария Магдалина весьма сильно ассоциировалась со всеми выше проанализированными персонажами,  будучи изображена как грешница или с алебастровым сосудом мира для возлияния -  ничего общего ни с одним из них она никогда не имела.

 

 

Марк

Иоанн

Матфей

 

И когда был Он в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, — пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову. Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира? Ибо можно было бы продать его более нежели за триста динариев и раздать нищим. И роптали на нее. Но Иисус сказал: оставьте ее; что ее смущаете? Она доброе дело сделала для Меня. Ибо нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете. Она сделала, что могла: предварила помазать тело Мое к погребению. Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала. 

 

 

За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним. Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира. Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали. Иисус же сказал: оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего. Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда. 

 

 

Когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона  прокаженного, приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову. Увидев это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим. 10 Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня: 11 ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете; 12 возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению; 13 истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала. 

 

 

 

Упоминания об Иосифе

 

Матфей

Марк

Лука

Иоанн

16 

Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос

 

26 

В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, 27  к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария. 

 

45 

Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета. 

 

18 

Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. 

 

 

Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, 

 

42 

И говорили: не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: я сшел с небес? 

 

19 

Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее.  20 

Но когда он помыслил это, — се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; 

 

 

 

16 

И, поспешив, пришли и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях. 

 

 

24 

Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, 

 

25 

и не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус. 

 

 

33 

Иосиф же и Матерь Его дивились сказанному о Нем. 

 

34 

И благословил их Симеон и сказал Марии, Матери Его: се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, —

 

35 

и Тебе Самой оружие пройдет душу, — да откроются помышления многих сердец. 

 

13 

Когда же они отошли, — се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. 

19 

По смерти же Ирода, — се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте 

20 

и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца. 

 

 

 

43 

Когда же, по окончании дней праздника, возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его, 

 

 

54 

И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы? 55 

не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? 

56 и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него все это? 

 

 

23 

Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати, и был, как думали, Сын Иосифов, Илиев, 

 

 

 

 

22 

И все засвидетельствовали Ему это, и дивились словам благодати, исходившим из уст Его, и говорили: не Иосифов ли это сын? 

 

 

 

Упоминания о Марии братьях и сестрах

 

Матфей

Марк

Лука

Иоанн

16 

Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос. 

18 

Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. 

20 

Но когда он помыслил это, — се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; 

11 

и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. 

 

 

 

 

 

20 

Приходят в дом; и опять сходится народ, так что им невозможно было и хлеба есть. 

21 

И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя. 

31 

И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его. 

32 

Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои и сестры Твои, вне дома, спрашивают Тебя. 

33 

И отвечал им: кто матерь Моя и братья Мои? 

34 

И обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот матерь Моя и братья Мои; 

 

26 

В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, 

27 

к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария. 

 

На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. 

 

54 

И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы? 

55 

не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? 

56 

и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него все это? 

 

Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры? И соблазнялись о Нем. 

 

30 

И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; 

31 

и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. 

 

12 

После сего пришел Он в Капернаум, Сам и Матерь Его, и братья Его, и ученики Его; и там пробыли немного дней. 

 

 

 

38 

Тогда Мария сказала: се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему. И отошел от Нее Ангел. 

39 

Встав же Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин, 

40 

и вошла в дом Захарии, и приветствовала Елисавету. 

41 

Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святаго Духа, 

 

42 

И говорили: не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: я сшел с небес? 

 

 

 

56 

Пребыла же Мария с нею около трех месяцев, и возвратилась в дом свой. 

57 

Елисавете же настало время родить, и она родила сына. 

 

Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, 

записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна. 

 

 

25 

При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. 

 

 

 

19 

А Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем. 

 

 

 

19 

И пришли к Нему Матерь и братья Его, и не могли подойти к Нему по причине народа. 

20 

И дали знать Ему: Матерь и братья Твои стоят вне, желая видеть Тебя. 

21 

Он сказал им в ответ: матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его. 

 

Тогда братья Его сказали Ему: выйди отсюда и пойди в Иудею, чтобы и ученики Твои видели дела, которые Ты делаешь. 

 

 

Упоминание Марии Магдалины

 

Матфей

Марк

Лука

Иоанн

37 

И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин полных, 

38 

а евших было четыре тысячи человек, кроме женщин и детей. 

39 

И, отпустив народ, Он вошел в лодку и прибыл в пределы Магдалинские. 

 

40 

Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, 

41 

которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим. 

 

и некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов, 

и Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна, и многие другие, которые служили Ему имением своим. 

 

25 

При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. 

 

55 

Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему; 

56 

между ними были Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых. 

 

46 

Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею, и положил Его во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба. 

47 

Мария же Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где Его полагали. 

 

10 

То были Магдалина Мария, и Иоанна, и Мария, мать Иакова, и другие с ними, которые сказали о сем Апостолам. 

11 

И показались им слова их пустыми, и не поверили им. 

 

В первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно, и видит, что камень отвален от гроба. 

 

59 

и, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею 

60 

и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился. 

61 

Была же там Мария Магдалина и другая Мария, которые сидели против гроба. 

 

По прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его. 

 

49 

Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это. 

55 

Последовали также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, и смотрели гроб, и как полагалось тело Его; 

 

Кто эти женщины?

11 

А Мария стояла у гроба и плакала. И, когда плакала, наклонилась во гроб, 

12 

и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. 

13 

И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. 

14 

Сказав сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус. 

15 

Иисус говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его. 

16 

Иисус говорит ей: Мария! Она, обратившись, говорит Ему: Раввуни! — что значит: Учитель! 

17 

Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему. 

18 

Мария Магдалина идет и возвещает ученикам, что видела Господа и что Он это сказал ей. 

 

По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб. 

 

 

КЛАВЗУЛА

 

 

Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов. 

 

 

 

 

Вифания и семейство Лазаря.

 

Матфей

Марк

Лука

Иоанн

17 

И, оставив их, вышел вон из города в Вифанию и провел там ночь. 

18 

Поутру же, возвращаясь в город, взалкал; 

 

 

Когда приблизились к Иерусалиму, к Виффагии и Вифании, к горе Елеонской, Иисус посылает двух из учеников Своих 

и говорит им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; входя в него, тотчас найдете привязанного молодого осла, на которого никто из людей не садился; отвязав его, приведите. 

И если кто скажет вам: что вы это делаете? — отвечайте, что он надобен Господу; и тотчас пошлет его сюда. 

11 

И вошел Иисус в Иерусалим и в храм; и, осмотрев все, как время уже было позднее, вышел в Вифанию с двенадцатью. 

12 

На другой день, когда они вышли из Вифании, Он взалкал; 

 

29 

И когда приблизился к Виффагии и Вифании, к горе, называемой Елеонскою, послал двух учеников Своих, 

30 

сказав: пойдите в противолежащее селение; войдя в него, найдете молодого осла привязанного, на которого никто из людей никогда не садился; отвязав его, приведите; 

31 

и если кто спросит вас: зачем отвязываете? скажите ему так: он надобен Господу. 

32 

Посланные пошли и нашли, как Он сказал им. 

33 

Когда же они отвязывали молодого осла, хозяева его сказали им: зачем отвязываете осленка? 

34 

Они отвечали: он надобен Господу. 

50 

И вывел их вон из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их. 

51 

И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо. 

 

Был болен некто Лазарь из Вифании, из селения, где жили Мария и Марфа, сестра ее. 

Мария же, которой брат Лазарь был болен, была та, которая помазала Господа миром и отерла ноги Его волосами своими. 

Сестры послали сказать Ему: Господи! вот, кого Ты любишь, болен. 

Иисус, услышав то, сказал: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий. 

Иисус же любил Марфу и сестру ее и Лазаря. 

Когда же услышал, что он болен, то пробыл два дня на том месте, где находился. 

После этого сказал ученикам: пойдем опять в Иудею. 

Ученики сказали Ему: Равви! давно ли Иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда? 

Иисус отвечал: не двенадцать ли часов во дне? кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; 

10 

а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним. 

11 

Сказав это, говорит им потом: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его. 

12 

Ученики Его сказали: Господи! если уснул, то выздоровеет. 

13 

Иисус говорил о смерти его, а они думали, что Он говорит о сне обыкновенном. 

14 

Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер; 

15 

и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему. 

16 

Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с ним. 

17 

Иисус, придя, нашел, что он уже четыре дня в гробе. 

18 

Вифания же была близ Иерусалима, стадиях в пятнадцати; 

19 

и многие из Иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их. 

20 

Марфа, услышав, что идет Иисус, пошла навстречу Ему; Мария же сидела дома. 

21 

Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. 

22 

Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. 

23 

Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. 

24 

Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. 

25 

Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. 

26 

И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему? 

27 

Она говорит Ему: так, Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир. 

28 

Сказав это, пошла и позвала тайно Марию, сестру свою, говоря: Учитель здесь и зовет тебя. 

29 

Она, как скоро услышала, поспешно встала и пошла к Нему. 

30 

Иисус еще не входил в селение, но был на том месте, где встретила Его Марфа. 

31 

Иудеи, которые были с нею в доме и утешали ее, видя, что Мария поспешно встала и вышла, пошли за нею, полагая, что она пошла на гроб — плакать там. 

32 

Мария же, придя туда, где был Иисус, и увидев Его, пала к ногам Его и сказала Ему: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. 

33 Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился 

34 и сказал: где вы положили его? Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри. 

35 Иисус прослезился. 

36 Тогда Иудеи говорили: смотри, как Он любил его. 37 

А некоторые из них сказали: не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер? 

38 Иисус же, опять скорбя внутренно, приходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней. 39 

Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе. 40 

Иисус говорит ей: не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию? 41 

Итак отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. 42 

Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. 43 

Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. 44 

И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет. 45 

Тогда многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него. 

 

Когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона прокаженного, 

приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову. 

Увидев это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата?

Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим. 

10 

Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня: 

11 

ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете; 

12 

возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению; 

13 

истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала. 

 

И когда был Он в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, — пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову. 

 

Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира? 

Ибо можно было бы продать его более нежели за триста динариев и раздать нищим. И роптали на нее. 

Но Иисус сказал: оставьте ее; что ее смущаете? Она доброе дело сделала для Меня. 

Ибо нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете. 

Она сделала, что могла: предварила помазать тело Мое к погребению. 

Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала. 

 

38 

В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой; 

39 

у нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его. 

40 

Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне. 

41 

Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, 

42 

а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее. 

За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. 

Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним. 

Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира. 

Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: 

Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? 

Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали. 

Иисус же сказал: оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего. 

Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда. 

Многие из Иудеев узнали, что Он там, и пришли не только для Иисуса, но чтобы видеть и Лазаря, которого Он воскресил из мертвых. 

10 

Первосвященники же положили убить и Лазаря, 

11 

потому что ради него многие из Иудеев приходили и веровали в Иисуса.