Тайна Ренн-ле-Шато. Правда и вымысел.

 

 

“В 1969 году, следуя по Севеннской дороге, я совершенно случайно обнаружил небольшую книжку, причем на первый взгляд очень незначительную. И если бы по ходу чтения я не обнаружил некую недоговоренность, странное умолчание автора, то я положил бы ее в стопку книг, которые после каждого отпуска накапливаются в моем шкафу и ждут, чтобы их перечитали. Кажется, в 1890 году некий деревенский священник нашел какое-то «сокровище»: под каменной кладкой церкви он обнаружил исписанные пергаменты и попытался их расшифровать. Два из этих документов были воспроизведены в книжке, но никаких следов «секретных посланий», которые, как предполагал автор, должны были там содержаться, я не обнаружил. Может, они снова были потеряны? Однако, когда я наскоро изучил документы, я понял, что, по крайней мере, одно из этих посланий было открыто самим автором: так как он, работая с документами, уделил им наибольшее внимание, то он не мог не сделать того же самого открытия, что сделал я. Почему же он, в таком случае, не обнародовал своего разоблачения, раз он до них такой охотник?

 

Вот так неоднозначно начинается одно из самых скандальных произведений – расследований последней четверти 20-ого века написанное группой авторов чьи имена будут приведены ниже - которые должно быть и не подозревали в далеком 1982 году когда вышла их книга о том насколько серьезным будет тот отпечаток в умах последующих поколений читателей вплоть до нашего времени что они оставят в следующие три десятка лет как минимум.  Авторы Бейджент - Ли и Линкольн  до той поры малоизвестные журналисты или писатели-публицисты выдвинули ряд гипотез которым суждено было создать на глобальном уровне доселе невиданный прецедент и по сути дела свою собственную квазиисторическую вселенную – почти отдельную религию если так можно выразиться приверженцами которой стали миллионы если не десятки миллионов доверчивых читателей а впоследствии еще и телезрителей так как озвученные в книге мысли были представлены за пару лет до этого и много раз после этого в самых различных телешоу. И не смотря на то что многие пункты как мы увидим ниже в их расследовании базируются буквально ни на чем их количество не особо уменьшается.

 

Конечно же вы догадались что речь идет о скандально известной книге Святая Кровь Святой Грааль которая впоследствии была переработана самым непредсказуемым путем изобретательным умом автора Дэна Брауна и представлена в начале 2000-ых в виде романа навсегда закрепившего за ним репутацию автора провокатора – Код да Винчи. На самом же деле говоря об истоках понятия Святой Грааль и сопутствующих ему невозможно пройти мимо того как искусно была в течение полувека начиная с середины пятидесятых годов прошлого века шаг за щагом выткана практически из ничего легенда которая как мы увидим ниже на поверку просто держится практически ни на чем. Когда вышел в свет роман Дэна Брауна – реакция на него была мягко говоря неоднозначной и те люди что не были знакомы с исследованием Бейджента Ли и Линкольна за четверть века до того написанным в этот раз не на шутку задетые провокационными утверждениями в нем сумели весьма глубоко заинтересоваться проблемой неоднозначности официальной истории и истории христианства в частности и втянулись в свои собственные расследования. Однако при всем при том что  как роман так и расследование проведенное Линкольном Ли и Бейджентом сумело всколыхнуть до того дремавшие интеллектуальные слои общества – основная идея - при ближайшем рассмотрении стоит только задаться вопросом о первоисточниках еще в середине прошлого века подтолкнувших самых первых авторов писавших по этой тематике на столь необычные выводы – будет похожа на пресловутую луковицу. Чем больше снимаешь слой за слоем все те легенды и небылицы коими обросла тайна Ренн-ле-Шато тем более понимаешь что в сердцевине ты рискуешь не найти практически ничего и это будет наглядно показано ниже.

 

Начнем с того что если продвигаться по хронологической шкале от нашего времени вниз вплоть до середины пятидесятых годов прошлого века мы поймем как это следует из отрывка приведенного выше с которого начинается введение к труду написанному Линкольном Ли и Бейджентом что на написание данной книги автора Генри Линкольна еще в 1969 году как самого первого среди троих – Ли и Бейджент присоединились к нему чуть позже – вдохновила загадка неких тайных свитков обнаруженных в маленькой старой церквушке в Ренн-ле-Шато – неприметном поселении на юго-западе Франции. И хотя по какой то причине в русскоязычной версии книги ни имя автора этой книжки ни само название произведения не указываются, несмотря на то что в англоязычной версии они присутствуют – мы все же узнаем в следующих главах что этим автором был некто Жерар де Сед и называлась книжка Проклятое Сокровище Рен-ле-Шато. Собственно это и должно бы послужить для нас первым ключом к тому откуда с самого начала и ведет свое происхождение самая главная гипотеза на которой впоследствии будет выстроено все расследование Линкольна Ли и Бейджента. Именно в книге Жерара де Седа изложена основная информация о том как до поры до времени малоприметный сельский кюре Беранже Соньер вроде бы обреченный на забвение в глуши до конца своих дней вдруг в один момент обнаружив таинственные свитки в своей церквушке во время реставрации становится настолько материально самодостаточным что начинает совершать абсолютно странные и непредсказуемые поступки – строить виллу – затем башню - украшать церквушку как утверждалось самыми дорогими элементами декора с загадочным подтекстом. Все это достаточно детально изложено Линкольном с соавторами в первых главах книги и я бы посоветовал еще ни читавшим ее найти  копию в сети и ознакомиться дабы иметь понятие о том о чем речь у нас пойдет ниже.

 

Для тех же кто все еще по каким то причинам не знаком с историей Беранже Соньера я все же вкратце приведу пару отрывков из книги Линкольна Ли и Бейджента дабы у читателя была возможность убедиться самостоятельно в том как они видели полагаясь  на  самые скандальные и неподтвержденные слухи биографию этого неоднозначного сельского кюре. Ближе к концу главы мы вновь вернемся к этим фактам и отделим правду ото лжи.

 

1 июня 1885 г. маленький приход Ренн-ле-Шато получил нового священника. Беранже Соньеру тридцать три года. Он красив, крепкого сложения, энергичен и очень умен. Еще совсем недавно, обучаясь в семинарии, он производил впечатление человека, которому уготована блестящая карьера, гораздо лучшая, чем та, которая ждала его в этой деревушке, затерянной у подножия Восточных Пиренеев. В Ренн-ле-Шато жило всего двести человек. Это была маленькая деревенька, взобравшаяся на вершину холма, в 40 километрах от Каркассона. Для любого другого человека этот забытый уголок, удаленный от всякой цивилизации и от образа жизни, необходимого для любознательного ума, был бы равнозначен изгнанию, и, безусловно, честолюбию Соньера был нанесен тяжелый удар. Но будучи уроженцем этих мест, родившийся и выросший в нескольких километрах от деревни Монтазель, он умел извлечь из своего положения кое-какие выгоды — вроде компенсации, и вскоре почувствовал себя в знакомых ему окрестностях Ренн-ле-Шато как дома.

 

В период с 1885 по 1891 гг. доход священника составлял чуть больше 60 франков в год. Не слишком роскошно, но все же лучше, чем обычное жалованье сельского кюре в конце прошлого века. Если прибавить к этому «натуральные» дары прихожан, то этой суммы вполне хватало на мелкие повседневные расходы, при условии, конечно, что не будет никаких излишеств. В течение шести лет Беранже Соньер живет тихо и спокойно. У него есть служанка, молодая крестьянская девушка восемнадцати лет по имени Мари Денарно, которая до конца останется его товарищем и доверенным лицом. Он часто навещает своего друга аббата Анри Буде, кюре из соседнего селения Ренн-ле-Бэн; вместе они следуют по таинственным извилистым дорогам окружающей их со всех сторон истории этого края. Именно в это время Соньер мечтает реставрировать деревенскую церковь; она сооружена в VIII или IX веке, но построена на старинном фундаменте, относящемся еще к эпохе вестготов, и в конце текущего XIX века находится в почти безнадежном состоянии.

 

В 1891 г. , ободренный своим другом Буде, Соньер занимает немного денег у своих прихожан и предпринимает попытку хотя бы самой скромной реставрации. По ходу работ ему пришлось перенести на другое место алтарный камень, покоившийся на двух колоннах, оставшихся от эпохи вестготов; одна из этих колонн оказалась полой, и внутри деревянных запечатанных трубок Соньер находит четыре пергаментных свитка. Три документа содержат генеалогические древа: одно из них датировано 1243 годом и имеет печать Бланки Кастильской, второе — от 1608 года с печатью Франсуа Пьера д'0тпуля, третье — от 24 апреля 1695 года с печатью Анри д'0тпуля. Четвертый документ, исписанный с обеих сторон, подписан каноником Жан-Полем де Негр де Фондаржаном и относится к 1753 году. Похоже, что эти документы были спрятаны около 1790 года аббатом Антуаном Бигу, предшественником Соньера в приходе Ренн-ле-Шато. Кстати, аббат Бигу был личным капелланом семьи Бланшфор, которая накануне Революции еще считалась одним из самых крупных землевладельцев в этих краях. В последнем документе содержались отрывки из Нового Завета на Латинском языке. Только на одной стороне пергамента слова были расположены непоследовательно, без пробелов между ними, и в них были вставлены лишние буквы; на обратной стороне строчки были оборваны, расположены в полнейшем беспорядке, и некоторые буквы были написаны над другими. Очевидно, что это были различные шифры, и некоторые их них очень сложные, и без ключа расшифровать их было невозможно.

 

Мы не знаем, как отреагировал Соньер на эти таинственные знаки, ведь с тех пор прошло около ста лет; возможно, он сознавал, что открыл нечто важное, и поэтому, с согласия деревенского мэра, отвез документы епископу Каркассона. Мы так же не знаем, что подумал этот выдающийся церковный деятель при виде документов, но он тут же посылает священника в Париж, оплатив ему дорожные расходы, с поручением показать документы некоторым высокопоставленным духовным лицам. Во время своего пребывания в Париже Соньер посещает Лувр. Имеют ли эти визиты какое-либо отношение к трем картинам, репродукции которых он теперь ищет? Кажется, речь идет о написанном неизвестным художником портрете папы Целестина V, который в конце XIII в. находился недолгое время на престоле, затем об одной работе Давида Тенье — отца либо сына, — и о знаменитой картине Никола Пуссена «Пастухи Аркадии». Вернувшись в Ренн-ле-Шато, Соньер продолжает реставрационные работы. Вскоре он извлекает из земли весьма интересную резную плиту, относящуюся к VII или VIII вв., возможно, закрывающую старинный склеп. Но вот еще более странные факты: например, на кладбище находится могила Марии, маркизы д'Отпуль де Бланшфор; надгробный камень был установлен около ста лет назад прежним кюре Антуаном Бигу. Надпись на нем, полная орфографических ошибок, есть точная анаграмма послания, содержащегося в одном из двух старых документов, составленных, очевидно, священником; в самом деле, если буквы надписи поменять местами, то мы снова увидим таинственный намек на Пуссена и Тенье. Не зная, что надпись на могиле маркизы де Бланшфор была переписана в другом месте, Соньер ее уничтожает, и это надругательство над могилой не является единственным странным моментом в его поведении. Начиная с этого времени, в сопровождении своей верной служанки он обходит шаг за шагом окрестности в поисках надгробных камней, которые, как кажется, представляются малоценными и малоинтересными.

 

А начиная с 1896 г. он совершает необъяснимые и беспрецендентные траты, которые как окажется после его смерти в 1917 г , исчислялись многими миллионами франков. Одна часть этих денег направлена на достойные похвалы работы по улучшению жизни в деревне: строительство дороги, водопровода. Другие расходы более непонятны, например, возведение на вершине горы Башни Магдала или строительство виллы Бетания, огромного здания, в котором Соньеру так и не доведется пожить. Соньер продолжает бросать деньги направо и налево, покупая редкие китайские вещицы, дорогие ткани, античные мраморные поделки. Он строит оранжерею и зоологический сад, собирает великолепную библиотеку; незадолго до смерти он задумывает даже построить для своих книг хранилище, подобное огромной Вавилонской башне, с высоты которой он собирался читать проповеди. Он не пренебрегает и своими прихожанами, устраивая для них банкеты, делая им подарки; на их взгляд, он ведет себя как знатный средневековый сеньор, правящий своими подданными, сидя в неприступной крепости. Высшие церковные власти закрывают на все это глаза.

 

Но после смерти старого начальника Соньера в Каркассоне новый епископ требует объяснений. Соньер высокомерно и с некоторой долей наглости сначала отказывается выдать происхождение своих денежных средств, потом отказывается передать ему деньги, как того желал епископ. Последний, не имея больше доводов, обвиняет Соньера в спекуляции предметами религиозного культа и при посредстве местного суда временно отстраняет его от должности. Соньер подает апелляцию в Ватикан, который сразу же снимает с него обвинение и восстанавливает его в прежнем звании. 17 января 1917 г. на 65-ом году жизни с Соньером случается удар. Но эта дата весьма сомнительна. В самом деле, это то же самое число, какое высечено на одном из двух надгробных камней маркизы де Бланшфор, которое священник уничтожил, а также это праздник святого Сульпиция, с которым мы еще встретимся по ходу этой истории; Самое любопытное в том, что касается удара, случившегося с Соньером 17 января, это то, что за пять дней до этого, 12-го числа, его прихожане отметили, что их кюре казался здоровым и цветущим; однако, по имеющейся у нас расписке, в этот же день, 12 января, Мари заказала гроб для своего хозяина…

 

Позвали священника из соседнего прихода, чтобы выслушать последнюю исповедь умирающего и соборовать его. Он закрывается в комнате с исповедуемым, но вскоре выходит оттуда, как свидетельствует один очевидец, в совершенно ненормальном состоянии. Другой утверждает, что больше никогда его не видели улыбающимся; третий, наконец, — что он впал в депрессию, длившуюся много месяцев. Вполне может быть, что все эти рассказы преувеличены, но известно совершенно точно, что в последнем причастии своему собрату священник отказал… Известно, что после смерти своего хозяина Мари продолжала спокойно жить на вилле Бетания до 1946 г. После второй мировой войны правительство пускает в обращение новые денежные знаки и, опасаясь контрабандистов, коллаборационистов и нажившихся на войне спекулянтов, обязывает всех французских граждан представить декларацию о доходах. Не слишком заботясь о том, что будут говорить люди. Мари выбирает бедность, и однажды кое-кто заметил, как в саду, окружающем виллу, она жгла толстые пачки старых денег. Семь следующих лет она живет в относительной нужде; продав виллу Бетания, она обещает новому владельцу, Ноэлю Корбю, перед смертью доверить некий «секрет», который сделает его не только богатым, но и могущественным. 29 января 1953 г. с ней, как и с ее хозяином, случается удар, которого никто не мог предвидеть, и вскоре она умирает, унося свою тайну в могилу.

 

Цитата довольно пространная, но она в дальнейшем поможет нам понять насколько реальная жизнь Соньера судя по документальным свидетельствам из различных писем в его адрес и от него другим людям - а также записей в его записной книжке отличалась от всего вышесказанного. Также многие части этой биографии были позаимствованы авторами из источников которые как мы увидим ниже были не просто сфальсифицированы но за ними однозначно стояли люди желавшие всем силами сбить со следа авторов и миллионы читателей их книг в будущем легендой о сокровище найденном приходским священником и неких странных свитках обнаруженных во время реконструкции в церкви. Чтобы понять то насколько неоднозначной является загадка первоисточников по проблеме Рен-ле-Шато на которые скорее всего и опирался Жерар де Сед необходимо прежде всего объяснить следующий весьма важный момент. Практически все они как это впоследствии выяснил и сам Линкольн по подсказке все того же де Седа находились ни где нибудь а в самой Библиотек Националь – самом крупном хранилище всех когда либо изданных во Франции работ - нечто вроде Библиотеки Конгресса в США. Однако здесь был небольшой подвох как мы убедимся ниже. Всякому кто опубликует какой-нибудь труд и захочет представить его для регистрации в эту библиотеку нет нужды доказывать что кроме его копии существуют еще копии  в самом широком пользовании изданные хоть каким то тиражом. Проще говоря любой желающий может накрапать хоть за неделю все что угодно и представить свой труд без особых объяснений в архив библиотеки. Именно это обстоятельство как мы увидим ниже и сыграло немаловажную роль во всей мистификации связанной с Рен-ле-Шато и неким загадочным сокровищем. Вот как об этом пишет сам Линкольн с соавторами в главе Тайные Досье. Приведу еще одну пространную но довольно важную цитату для тех кто не знаком пока что с книгой.

 

С 1956 г. во Франции начала появляться целая серия работ, статей и документов, относящихся к Беранже Соньеру и загадке Ренн-ле-Шато. С течением лет этот источник превратился в настоящий поток, индустрию, принимающую внушительные размеры, если подумать о средствах, необходимых для ее разработки и распространения, и о важности и неопределенном еще характере дела. Кроме того, по нашему примеру, в это дело впряглось большое число самостоятельных исследователей, которые, со своей стороны, внесли в комплекс всех работ ценный вклад. Работы эти очень разнообразны, но, скорее всего, изначальный материал исходит из единого источника. Следовательно, по нашему мнению, кто-то где-то имеет интерес «выдвинуть» Ренн-ле-Шато, привлечь внимание публики, возбудить вокруг тайны самую шумную рекламу и самое большое любопытство, какие только возможны. Причина эта, кажется, не финансового порядка. Скорее, речь идет о том, чтобы создать атмосферу достоверности, произвести подобие воздействия на общественное мнение, короче, организовать пропаганду. Кто бы ни отвечал за это, он заботливо старался действовать в тени, одновременно ярко освещая в желательное для него время некоторые выбранные им самим детали. Действительно, в течение ряда лет соответствующий материал систематически и вполне сознательно отбирался кем-то фрагмент за фрагментом. Большая часть этой информации, что более или менее ясно, как будто бы исходила из одного и того же источника, конфиденциального и скрытого от нескромного любопытства. Таким вот образом Жерар де Сед произвел на свет целую серию этюдов, посвященных таким разным сюжетам, как катары, тамплиеры, династия Меровингов, розенкрейцеры, Соньер и Ренн-ле-Шато. То уклончивый, то намекающий, то скромный, то мистифицирующий, автор постоянно дает понять, что он знает больше, чем говорит, если только это не присущий ему элегантный способ скрыть тот факт, что он обо всем этом знает меньше, чем претендует. Однако, в его работах имеются некоторые детали, которые легко проверить и которые являются связками между соответствующими темами, так как автор утверждает, что эти различные сюжеты накладываются один на другой. От кого Жерару де Седу поступает такая информация? Когда мы начали снимать на Би-Би-Си наш первый фильм о Ренн-ле-Шато, мы попросили у нашего парижского издателя некоторые фотодокументы, которые он нам тот час же прислал. Мы отметили, что на обратной стороне каждого из них фигурирует надпись «Плантар». Тогда нам это имя ни о чем не говорило, но когда в конце одной из работ нашего автора мы увидели интервью с неким Пьером Плантаром, то мы поверили, что этот неизвестный каким-то образом тесно связан с исследованиями Жерара де Седа. И в самом деле, он станет одним из главных героев наших поисков.

 

Но прежде чем мы поговорим о том кто же такой этот загадочный Пьер Плантар необходимо привести еще парочку довольно любопытных фактов связанных как раз таки со в крайней степени странными обстоятельствами того как именно в архивах Библиотек Националь появлялись основные работы на которые в своих исследованиях и опирался Жерар де Сед. Об этом весьма детально написано далее по тексту повествования в главе Тайные досье но я вместо того чтобы приводить еще одну весьма пространную цитату вкратце упомяну основные странности замеченные авторами и посоветовал бы всем заинтересованным обратиться к первоисточнику. Если вкратце то начиная с 1965 года по 1967 включительно в распоряжение Библиотек Националь вроде как попали семь если так можно выразиться книг или трудов. Главной особенностью говорит Линкольн являлось то обстоятельство что ни одно из них не было написано реально существующим лицом и в каждом случае приходилось иметь дело с псевдонимами позаимствованными либо у известных святых либо в честь известных населенных пунктов рек или гор на юго-западе Франции. В других случаях оказывалось что если имя было реальным то оно принадлежало человеку или группе лиц незадолго до того умерших непонятной смертью. Вот список этих документов с оригинальными названиями и датами регистрации.

 

Август 1965 - Les descendants Merovingiens ou l’enigme du Razes Wisigoth

Май 1966 - Un tresor Merovingien a Rennes-le-Chateau

Июнь 1966 - Pierres gravees du Languedoc

Март 1967 - Le serpent rouge

Апрель 1967 - Le dossiers secrets

Октябрь 1967 - Au pays de la reine blanche

Ноябрь 1967 - Tresor au pays de la reine blanche

 

Здесь мы уже вплотную подошли к основным теориям на которых и построена вся гипотеза в дальнейшем авторов Линкольна Ли и Бейджента касательно того как именно связаны между собой тайна невзрачного приходского священника из Рен-ле Шато – династия Меровингов – и святая кровь царских потомков Иисуса из колена Давидова. И чтобы понять как же так вышло что группа документов с абсолютно туманным происхождением плюс пара утверждений в книгах де Седа и из уст самого Плантара могли подтолкнуть авторов на столь экзотическую и провокационную теорию. Для этого необходимо немного поговорить о самих Тайных досье – их странном авторстве – реальной истории происхождения так называемого Приората Сиона и конечно же о самом Пьере Плантаре и его связях с де Седом как основным выразителем этих экстравагантных идей что вдохновили Линкольна Ли и Бейджента на написание своего труда и снятие пары документальных фильмов. Итак касательно тайных досье авторы пишут следующее.

 

Как бы там ни было, из всех документов, опубликованных частным образом и отданных в Национальную библиотеку, самым важным является сборник отдельных листков под общим названием «Секретные досье», занесенные в каталог под шифром 4°lm1249 и снятые в настоящее время на микропленку. Но еще совсем недавно он представлял собой тоненький и незначительный томик, вроде папки с твердой обложкой, в котором собраны разнородные документы, в совершенно разрозненном виде — вырезки из газет, письма, вкладыши, многочисленные генеалогические древа, а также страницы, отпечатанные типографским способом, очевидно, вырванные из других книг и периодически — странная вещь! — заменяемые на другие, на которых было очень много пометок и исправлений, сделанных от руки — проделки, кажется, продолжающиеся и по сей день. Самая важная часть этих «Секретных досье», состоящая из генеалогических дерев, приписывается некоему Анри Лобино, имя которого фигурирует на титульном листе. Две заметки внутри папки упоминают о том, что это всего лишь псевдоним — может быть, он обязан своим происхождением улице Лобино близ церкви Сен-Сюльпис в Париже; что же касается генеалогий, то они были произведением некоего Лео Шидлофа, историка и любителя древностей, австрийца, прожившего, как предполагается, свою жизнь в Швейцарии и умершего в 1966 г. Почерпнув силы в этих сведениях, мы попытались добыть по этому поводу дополнительные уточнения. Его дочь мы нашли только в 1978 г. в Англии. Ее отец, подтвердила она, действительно был австрийцем, но он не был ни составителем генеалогий, ни историком, ни любителем древностей; он был пить экспертом и торговцем миниатюрами, на тему о которых он опубликовал две работы. Он поселился в Лондоне в 1948 г. и прожил там до самой своей смерти — эти последние сведения приведены впрочем, в «Секретных досье». Самое удивительное заключалось в том, что мадемуазель Шидлоф горячо утверждала, что ее отец никогда не интересовался ни генеалогиями, ни меровингской династией, ни тайнами французского Лангедока; однако, добавила она, кое-кто думал именно так, потому что, например, в 1960 г. и позже он встречался со многими неизвестными людьми, европейцами и американцами, которые желали увидеться с ним и поговорить на темы, в которых он совершенно не разбирался. Наконец, после его смерти в 1966 г. к ней стали приходить различные послания, и авторы большинства из них осведомлялись о каких-то документах, которые мог оставить ее отец.

 

Важность этих досье и самого факта их авторства для нас принципиальна и заключается в том что именно в них Пьер Плантар де Сен-Клер стоит в конце генеалогического древа Меровингов в качестве прямого потомка последнего короля этой династии – Дагоберта II чьи обстоятельства смерти до сих пор окутаны ореолом тайны и который как известно не оставил после себя известного истории потомства. И тем не менее именно это утверждалось в различных вырезках из материалов досье в том числе и в генеалогии. Зацепившись за этот факт а также за другой список якобы всех великих магистров Приората Сиона последним из которых был Плантар авторы и создали свою гипотезу. Разумеется что теперь самое время нам обратить свой взор на происхождение легенды о некоем Приорате Сиона – могущественной организации вроде как стоявшей за самими Тамплиерами и охранявшей прямых потомков королевской крови от связи Иисуса и Магдалины как это утверждают авторы Линкольн и др. Для этого взглянем кратко на то насколько достоверными можно считать те обрывки информации что намекают на существование в то время хоть какого то возможного прототипа Приората Сиона.

 

После того как Годфруа Бульонский в 1099 году взял Иерусалим – на вершине сионского холма к югу от Иерусалима было возведено аббатство Нотр-Дам де Сион. Этот факт подтверждается весьма поздним источником 1698 года автором которого является некто отец Винсент утверждающий что в то время как крестоносцы взяли Иерусалим – через некоторое время рыцари Ордена Нотр-Дам де Сион возвели небольшое аббатство и поселились в нем. Другим еще более поздним источником 1893 года является Regesta regni Hierosolymitani в котором некто Р.Рерихт приводит две таблицы – одну за авторством некоего Арнальдуса приора Нотр-дам – де Сион относящуюся к 1116 году и другую от 1125 года в которой Арнальдус фигурирует вместе с Гуго Пайенским – первым Великим Магистром Храма. Также существование так называемого Аббатства Сиона по меньшей мере до 1281 года засвидетельствовано в 1887 году в одном из документов французского национального общества древностей в котором также перечислены аббаты управлявшие всей собственностью храма известные на то время. Как мы видим возможность существования некоего приората вполне реальна однако столь поздний характер источников говорит о том что с очень высокой долей вероятности оно вряд ли имело столько власти сколько ей приписывают Линкольн и соавторы и более того кроме этих упоминаний не существует абсолютно никаких дополнительных и все что мы знаем об этой организации кроме вышеуказанных упоминаний уже взято исключительно из крайне сомнительных архивов Библиотек Националь приведенных выше. Здесь однозначно что-то нечисто и для того чтобы понять что именно здесь не так необходимо перейти к личности самого Пьера Плантара де Сен-Клера.

 

Сразу надо оговориться что не существует практически никакой достоверной биографической информации относительно жизни этого удивительного человека которой можно было бы доверять с полным правом. Все что будет приведено ниже взято либо со слов самого Пьера Плантара либо же из тех источников которыми пользовались авторы Святой Крови Святого Грааля – а они как мы видели выше доверия не заслуживают в первую очередь так как на лицо неприкрытая манипуляция и подтасовка фактов с целью увести от истины. Поэтому просто попытаемся сложить воедино всю имеющуюся у нас информацию и отделить зерна от плевел по возможности. Как результат я полагаю, у нас так или иначе, в конце концов, должна сложиться определенная картина, которая поможет нам придти к определенным выводам. Итак, следующая информация взята из источников которыми пользовались Линкольн Ли и Бейджент.

 

По одной из версий Плантар начал свою карьеру еще во времена Сопротивления будучи молодым человек лет двадцати и главным редактором подпольного издания антинацистского характера. Утверждается что с октября 1943 года и практически до конца 1944 года он находился в застенках Гестапо откуда ближе к концу войны его по неизвестным обстоятельствам все же выпустили при этом есть все шансы полагать что он мог быть коллаборационистом и как следствие работал на нацистов либо же его склонили к этому и на самом деле он не был там на правах заключенного, но скорее информатора. Также по непроверенной информации, полученной от его первой жены умершей в 1971 году после войны с ним связались некие важные шишки из правительства Швейцарии и пригласили поселиться в окрестностях озера Леман где в то время проживали многие подобные ему агенты влияния и делегаты со всего мира. Хотя и это не факт.

 

Ближе к правде оказываются другие данные которые зафиксированы в различных отчетах в 1940-ых и 1950-ых годах отделом Парижской Префектуры Полиции по адресу Бульвар де Пале 9. Так в одном из отчетов относящемуся к 8 февраля 1941 году четко говорится о том что Пьер Плантар – единственный ребенок в семье весьма скромного происхождения. Его отец погиб во время несчастного случая на работе упав с высоты – в то время как мать не занималась ничем конкретным и семья практически жила на небольшое пособие по потере кормильца живя кое как в очень скромных двухкомнатных апартаментах. Окончив школу Пьер всегда увлеченный политикой вместе с другими молодыми людьми организует молодежную организацию с антимасонской и анти–семитской направленностью правого толка чья цель провозглашена как возрождение величия Франции. Официальным адресом организации считался не много не мало адрес места проживания Пьера с матерью где за пару лет согласно наблюдениям не произошло не одного собрания членов организации из чего делается вывод что она существует не более чем на бумаге и в голове беспокойного молодого человека. В целом автор доклада считает Плантара всего лишь очередным выскочкой и фантазером из того большого количества молодых людей что жили в довоенные годы во Франции.

 

Данная гипотеза подтверждается в последующие годы в полицейских отчетах 1943 -1945 -1946 и 1954 года. В первом утверждается что некто Пьер Плантар создал организацию Альфа Галатес – чьим рупором будет издание Vaincre – главным редактором которого заявлен разумеется сам Пьер. В действительности оно представляет из себя тоненькую брошюру листовку, содержание которой предполагает что ее автор как минимум страдает некоторым психическим расстройством или манией величия. Адресом официального издательства разумеется назван адрес проживания Плантара с матерью. В отчетах 1945 года и 1946 – эта гипотеза еще раз подтверждается тем что в них излагаются основные пункты выдвинутые этой самопровозглашенной организацией – а автор отчета приходит к выводу что Плантар – молодой человек страдающий легким помешательством и уверенный в том что без его вмешательства в историю Франция никогда не станет великой и не возродится. Тем не менее на тот момент за ним не замечено крупных правонарушений и как следствие его не привлекают к какой либо ответственности. В отчете 1954 года приводятся слова матери Пьера утверждающей что их квартиру во время войны – в год который она не помнит так как страдает амнезией обыскивали немецкие жандармы – и как следствие этого ее сын оказался на 4-5 месяцев под стражей у нацистов где претерпел множество унижений. Автор отчета в заключение говорит о том что различные проверки совершенные Префектурой полиции Парижа не обнаружили ни единого свидетельства того что Пьер Плантар когда либо был арестован или находился под стражей. Как видим документальные свидетельства весьма красноречивы.

 

И тем не менее все таки Плантар какое то время сидел по обвинению в мошенничестве и было это 17 декабря 1953 года по июнь 1954 года – тогда его срок заключения как мы видим был не более шести месяцев. Приговор был вынесен судом Сен Жюльен – ан -Женевуа. Свидетельство это было обнаружено в 2006 году когда готовился к выходу очередной выпуск 60 минут телекомпанией CBS News вышедший в эфир 30 апреля 2006 года. Более того стало известно и множество других обстоятельств до тех пор существовавших в качестве предположений. Так стало известно что официально согласно статутам или документам об утверждении основного устава какой либо организации – единственный Приорат Сиона который когда либо был официально и документально утвержден был согласно данным субпрефектуры Сен Жюльен-ан-Женевуа тот что в 1956 году был якобы основан четырьмя знакомыми-друзьями и в их числе конечно был и сам Плантар что жили в то время в городке Аннмасс. Документы подтверждающие это официально были показаны также и в телешоу снятом на 10 лет раньше компанией BBC.

 

Наконец в начале шестидесятых годов а точнее в 1962 году происходит довольно любопытный эпизод в Жизоре – месте пропитанном насквозь историей катаров и тамплиеров и здесь мы можем ухватиться за первую ниточку которая связывает Плантара как возможный источник информации для Жерара де Седа. Случилось так что один из тургидов стал свидетелем того как Плантар занимался нелегальным диггерством то есть попросту говоря искал сокровища тамплиеров и катаров в окрестностях этого исторического места и даже как утверждается обнаружил 19 каменных саркофагов и 30 металлических сундуков. Разумеется, что он бы взят под стражу местными властями и на некоторое время пропал с радара пока уже хорошо известный нам Жерар де Сед не написал свою первую книгу – Тамплиеры среди нас где утверждал что в подземной часовне все же имелось немалое количество легендарных сокровищ тамплиеров и что представители этого ордена все еще активны и их потомки живут среди обычных французов. Конечно же есть все причины предполагать что информатором де Седа был никто иной как сам Плантар до того находившийся все это время в тени. Общественность ознакомившись с книгой де Седа потребовала продолжить раскопки на что тогдашний министр культуры по странному стечению обстоятельств давний друг Плантара поначалу воздержался давать добро на подобные действия но впоследствии все же разрешил и на этом практически вся информация о том что в дальнейшем произошло в Жизоре иссякает. Разумеется при отсутствии достоверной информации поползли самые дикие слухи о том что там действительно что-то было найдено и перепрятано в частных хранилищах.

 

В 1963 году по утверждению некоторых источников неопределенного характера приведенных в книге Линкольна Ли и Бейджента  умирает Жан Кокто якобы последний великий магистр Приората Сиона и Пьер Плантар разумеется становится вроде как его преемником. Этот факт он подтверждает в одном из интервью в начале 70ых годов намекая на то что принадлежит к очень могущественному ордену с вековой историей и обладает колоссальными знаниями в роли великого магистра ордена. Франк Мари – французский писатель неплохо знавший Плантара напишет впоследствии что тот был очень скрытным человеком который не любил вмешательства в его дела. Жил он как оказалось в небольшой комнатушке на шестом этаже по 35-ой авеню в 16–ом округе Парижа. Жил с минимальными удобствами – в комнате практически не было мебели кроме стола кровати и пары стульев. Но что самое любопытное так это то что он в январе 1973 года просто сбежал не заплатив  значительную сумму денег за жилье хозяевам квартиры которую он снимал. Его частым гостем в то время был некий Филипп де Шеризи который как мы увидим ниже также приложил руку к созданию значительной части легенды касательно сокровища Рен-ле-Шато – тайных свитков и генеалогии Меровингов. Конечно же более чем странно что человек будучи магистром могущественного ордена с вековой историей мог просто сбежать так сказать посреди ночи не заплатив не гроша.

 

В середине восьмидесятых, а точнее в 1984 году когда книга Святая Кровь Святой Грааль уже успела наделать немало шума Плантар ушел в подполье и его долго не было слышно. Приорат Сиона так и оставался все это время некой химерной организацией чье существование со временем было поставлено под большой знак вопроса. Ближе к концу 80 – ых он вновь объявился при довольно любопытных обстоятельствах. В его планы входило создание абсолютно новой истории для Приората Сиона включая как абсолютно новые даты так и новых участников всей этой мистификации. Одним из них стал на тот момент – 1989 год уже покойный Рожер-Патрис Пела – некогда успешный бизнесмен и близкий друг президента Миттерана – по желанию Плантара он стал задним числом Великим магистром Приората Сиона якобы занимавшим это место с 1985 по 1989 год. Разумеется что это была всего лишь очередная хитрая уловка со стороны Плантара. Но на этот раз он немного просчитался. В 1993 году когда Верховный судья Франции на тот момент Тьерри Жан-Пьер решил пересмотреть дело о коррупции в котором был замешан Пела в середине 80-ых – Плантар должно быть желая публичности добровольно вызвался дать показания о том что Пела согласно его легенде с 1984 по 1989 год был Великим Магистром Приората Сиона. Естественно что судья выдал ордер на обыск квартиры Плантара в ходе которого было обнаружено множество самых странных документов якобы принадлежащих Приорату в некоторых из которых Плантар был упомянут как истинный Король Франции. Несмотря на то что никаких упоминаний о том что покойный Пела занимал утверждаемую за ним должность найдено конечно же не было - Плантара разумеется задержали на 48 часов и устроили ему допрос с пристрастием в ходе которого этот уже практически 70-летний старик признался в том что все выдумал самостоятельно и за историей с Приоратом Сиона нет ни капли правды. Получив последнее предупреждение более не испытывать терпение французской Фемиды он был выпущен на свободу и это широко освещалось во французской прессе. С 1993 года о Приорате Сиона не было слышно ни слова а сам Плантар практически до самой своей смерти в 2000 году находился в постоянных переездах  колеся из города в город по югу Франции и северу Испании. В 2000 году когда он скончался достоверно известно что его тело кремировали.

 

Что же касается де Шеризи – это был весьма образованный человек который работал одно время журналистом и неплохо потрудился на ниве публицистики – и есть все шансы полагать что в тот период когда Плантар почти 10 лет пребывал в тени с конца войны и практически до 1958 года – эти двое могли познакомиться и вместе обговорить все обстоятельства своей совместной будущей аферы. В это же время к ним присоединился и небезызвестный нам Жерар де Сед – третий участник этой хорошо продуманной мистификации. Де Шеризи был весьма любопытной личностью так как сам имел в отличие Плантара реально благородное графское происхождение хоть и назывался маркизом но почему то в силу определенных убеждений избрал судьбу авантюриста и искателя приключений за что считался своей семьей голубых кровей – парией и паршивой овцой. Отдалившись от них он в какой то момент сблизился с Плантаром и оказался увлечен его безумными и авантюрными идеями в то время как тот восхищался эрудицией и благородством происхождения самого де Шеризи. Опальный аристократ всегда платил по счетам и финансировал все самые безумные предложения Плантара который как мы понимаем был главным мозговым центром их дуэта а со временем когда к ним присоединился де Сед и трио.

 

В 1965 году когда стало понятно что авантюра с Жизором и золотом тамплиеров не выгорела и потерпела полное фиаско – а именно в то время как мы помним были составлены первые документы и тайные досье поступившие в распоряжение Библиотек Националь – взгляды этой  троицы были обращены в сторону Ренн-ле –Шато и биографии Беранже Соньера. И поэтому совсем не случайно с этого момента в распоряжении Библиотек Национал одна за другой поступают весьма странные и абсолютно загадочные брошюры именно в которых под вымышленными псевдонимами были изложены основные материалы – то есть генеалогии и списки великих магистров – якобы надписи списанные с пропавших надгробных камней – те самые тайные досье на которые так ловко купились впоследствии Линкольн Ли и Бейджент. Все это продолжается как мы помним до 1967 года когда в распоряжении Библиотек Националь поступает последнее странное безымянное издание и в этом же году Жерар де Сед выпускает в свет книгу Золото Рен-ле-Шато в которой публикует основные тексты якобы тех свитков что были найдены Соньером во время реконструкции в церкви.

 

Самое любопытное же заключается в том что перед своей смертью де Шеризи все же был вынужден признать в своем письме другу Джефри Бейзилу Смиту что он сам и никто другой являлся автором этих свитков в том числе и того знаменитого в котором якобы идут намеки на картину Пуссена Пастухи Аркадии. То же самое он утверждал и ранее в письме от 29 января 1974 года к Мишелю Валле – а также в своих различных книгах и публикациях с 1971 года по 1979 год в том числе в самом знаменитом из этих эссе – Камень и Бумага – впоследствии опубликованном в 1979 году – его знакомым и четвертым участником их авантюры в то время – Жан-Люком Шомейем в его книге. И даже когда в 1985 году де Шеризи не стало – сам Плантар стал говорить о том что приведенные в книге де Седа тексты свитков были чистой воды фабрикацией и в подтверждение того что это так в 1996 году в уже упомянутом нами  шоу эти письменные свидетельства были продемонстрированы журналистам самим Жан-Люком Шомеем  как доказательство того с чего начиналась вся мистификация связанная с Ренн-ле-Шато.

 

Итак как мы видим тайна Ренн-ле-Шато имела если так можно выразиться несколько слоев как у пресловутой луковицы о которой я говорил в начале главы. В самом начале у нас странная история кюре получавшего деньги из непонятного нам источника и увлеченного строительством то ли для себя то ли еще по какой то причине самых странных и непонятного назначения сооружений. Все это сопровождается парочкой убийств среди приближенных к нему аббатов при том что сам Соньер вроде как по идее обладавший неплохим состоянием умирает внезапно и будучи должен даже своему знакомому бакалейщику. Его ближайшая знакомая возможно хоть что-то знавшая Мари Денарно так и умирает впоследствии также не прояснив в этой истории ровным счетом ничего. Затем на сцене появляются последовательно Плантар – де Шеризи – де Сед. На тот момент биография Соньера почившего в 1917 году – не более чем малоизвестная провинциальная история.  Наша троица добавляет к этой истории второй слой а именно тексты свитков которые якобы были найдены в церкви – разные слухи касательно биографии Соньера из неизвестных нам источников – и самое главное вымышленную генеалогию Меровингов к которой привязывается каким то боком род Пьера Плантара – абсолютно незнатный как потом станет известно. Приорат Сиона созданный как ширма в 1956 году с какими то неизвестными нам целями как утверждается в уже более поздних документах начиная с 1965 года якобы является очень древней организацией со времен Тамплиеров и в его рядах согласно тайным досье были практически все известные покойники – титаны мысли типа Леонардо да Винчи Ньютона Гюго и остальных. Жерар де Сед пишет книгу в 1967 году про золото Рен-ле-Шато и публикует историю Соньера и тексты якобы найденных им свитков.

 

Здесь еще мы не видим всего того абсурда что в дальнейшем наслоится благодаря измышлениям Линкольна Бейджента и Ли а также Дэна Брауна и доброй дюжины другой авторов которые по всякому будут пытаться объяснить тайну бедного кюре из мелкой деревушки самыми невероятными способами но непременно и всегда основываясь на том фальшивом фундаменте что был некогда создан прежде знаменитой французской троицей. Как мы помним на третьем уровне мы сталкиваемся с историей Генри Линкольна который будучи впечатлен вышеупомянутой книгой де Седа решает попав на удочку узнать что же на самом деле имелось в виду в свитках найденных Соньером и начинает свое расследование привлекая со временем Ли и Бейджента. Основываясь на полностью сфабрикованных тайных досье и прочих документах из Библиотек Националь с 1965-по 1967 год а также на различных аллюзиях в книгах де Седа они приходят к таким выводам от которых даже у самого Плантара было самое глубокое недоумение. Каким то образом родословная Меровингов изначально уже сфальсифицированная Пьером  привязывается ими к еще более нереальной генеалогии происходящей от самого Иисуса. А раздутый как мыльный пузырь Приорат Сиона с его нереальным списком Великих Магистров становится хранителями Святого Грааля как королевской кровной линии от самого царя Давида через Иисуса к Меровингам и к семейству Плантар-де Сен-Клер чья задача восстановить былое величие Меровингов как царей-священников. Глядя на все это нелепое в самой крайней степени нагромождение чуши – хочется спросить ну каким образом история неприметного кюре из глухой деревушки превратилась вот в это?

 

Четвертым слоем в край снесшим крышу всем поклонникам самых невероятных историй о сокровищах и королевских линиях происходящих от Иисуса и царя Давида – оказался роман Дэна Брауна и соответствующий фильм. Необходимо сказать при этом что как вы уже заметили к этому времени не единожды и практически всеми участниками этой аферы прямо заявлялось о том что свитки были подделаны – генеалогии наклепали так сказать от фонаря  и никогда не было никакого Приората Сиона как это утверждали его бессовестные создатели. Это было уже окончательно решено еще в 1993 году когда Плантара приперли к стенке в вышеописанном судебном разбирательстве – это было изложено в различных письмах де Шеризи в середине восьмидесятых и семидесятых – об этом прямо говорил в интервью журналистам передачи 1996 года Жан-Люк Шомей подтвердивший это и впоследствии не раз в своих книгах. И все же в начале двухтысячных когда выходит Код да Винчи на него клюют миллионы людей и всем абсолютно по барабану касательно того на чем основывается изложенный в книге сюжет.

 

Теперь когда мы достаточно поговорили на тему того как именно со временем обрастала подробностями легенда о сокровищах Ренн ле Шато и кто за ней с высокой долей вероятности мог стоять мне хотелось бы вернуться к самому началу и как я и обещал взглянуть самым беспристрастным образом на биографию человека с которого и началась вся эта мания с легендами о свитках и сокровище якобы найденным и растраченном на самые роскошные отделочные материалы для новой виллы – башни-библиотеки – приходской церкви и прочего – то есть самого Беранже Соньера. Версию его биографии я  намеренно привел в самом начале именно из уст авторов Линкольна Ли и Бейджента для того чтобы мы могли сравнить ее – составленную из десятка различных ничем не подтвержденных мифов с тем что мне хотелось бы привести ниже и что с высокой долей вероятности можно считать твердыми фактами если основываться на документальных свидетельствах запечатленных в различных письмах и записях из дневников и записных книжек самого Соньера и его современников.

 

Начнем с того что очень многие факты как мы видели выше якобы взятые из биографии Соньера на поверку оказываются не более чем сплетнями и легендами созданными с начала 50-ых годов для того чтобы либо отвести от чего то действительно важного что возможно происходило тут  либо же для того чтобы в исключительно коммерческих целях привлечь туристов или инвесторов. Сюда с легкостью можно отнести следующие слухи. Соньер в ходе реставрации в церкви обнаружил какие то очень ценные свитки намекавшие либо на страшную церковную тайну генеалогического характера либо на несметное сокровище. Соньер по ночам работал на старом кладбище – передвигая надгробия или что то ища в сопровождении своей верной служанки. С 1892 года он якобы не отчитываясь перед начальством надолго отлучается из родных мест и путешествует по всей Франции. С 1894 года якобы его замечают в сопровождении его верной экономки Мари Денарно скитающимся по окрестностям и собирающим камни для того чтобы построить в своем саду некий грот непонятного назначения. Уничтожал ли он надписи на надгробии принадлежавшем Мари Негре Д.Абль  и если такое существовало то каков был исходный текст на нем? Ездил ли он в Париж и приобретал ли он репродукции определенных картин для каких либо целей? Все это к сожалению абсолютно ничем не подтверждаемые факты и мифы против которых говорят некоторые другие факты документально подтвержденные из различных письменных источников того времени.

 

Итак главный и пока что самый твердый факт отраженный в записных книжках Соньера и его бухгалтерских книгах заключается в том что он действительно жил определенный период своей жизни весьма вольготно и что называется катался как сыр в масле. Его растраты в определенные моменты чуть ли не десятикратно превышали средний оклад простого приходского священника. И на этот счет помимо легенды о найденном им сокровище есть две довольно четко зафиксированных точки зрения. Одна из них конечно же предполагает множество вопросов скорее риторического характера и оставляет за собой определенный шлейф недосказанности в то время как вторая будучи довольно прозаичной по своей форме и даже немного циничной намекает на определенные мошеннические наклонности кюре. Если верить той информации что можно извлечь из его переписки с разными священническими чинами начиная с середины 90-ых годов 19-ого века и вплоть до 1910-11 годов Соньер проворачивал всякого рода спекуляции мошеннического характера которые заключались преимущественно в том что он размещал объявления в разного рода газетах предлагая свои услуги кюре за определенную сумму. Проще говоря он обещал отслужить мессу при условии если ему будет почтовым переводом прислана определенная сумма денег. Как свидетельствуют записи в его записной книжки которые он вел очень скрупулезно в определенный момент он просто перестал совершать большую часть месс за которые ему якобы пересылали деньги так что они оставались лишь на бумаге. Помимо этого он давал объявления с текстом призывавшим добропорядочных католиков по всей Европе перевести деньги столько сколько кто сможет бедному кюре живущему в окружении потомков еретиков на восстановление древней церкви – редкого памятника средневековой архитектуры то есть как сейчас сказали бы организовывал своего рода крауд-фандинг за который абсолютно не отчитывался перед вышестоящим начальством.

 

По этой версии подобное безобразие происходило лет 15 не меньше когда наконец после смерти его близкого друга – епископа Каркассона – новый священнослужитель не потребовал от Соньера все таки предоставить ему отчет о тех заработках на которые он построил в тот момент разные архитектурные сооружения. Соньер всячески игнорировал все возможные запросы и повестки явиться на разбирательство и отнекивался заявляя что не располагает бухгалтерскими отчетами за требуемый период в то время как подобные записи у него как окажется после его смерти в 1917 году конечно же были. В 1910 году ему официально запрещают служить мессы и отстраняют от поста кюре Ренн-ле-Шато. На протяжении всего следующего года он пытается вернуть свое место вступая в прения с епископом Каркассона и предоставляя ему с марта по июль несколько списков в которых он разъясняет якобы источники своих доходов которые считаются конечно же недостоверными и не заслуживающими доверия. Комиссия собранная по этому делу к началу октября составляет отчет согласно которому можно объяснить лишь наличие 36 000 заработанных франков из суммы в 193 000 указанной в прежде поданной декларации о доходах за все время пребывания Соньера на посту кюре. Откуда были получены остальные ставится под большой знак вопроса. Наконец в конце этого года выносится окончательный вердикт согласно которому Соньер так и не вернется на свой пост до конца своих дней. Он будет стараться продать свое поместье и все что было построено за эти годы через парижский банк Petit-Jean в течение нескольких лет планируя уехать из Ренн-ле-Шато в Лурд но у него это так и не получится несмотря на то что ему будут предлагать самые различные суммы. В 1917 году 17 января он скоропостижно скончается оставив за собой довольно внушительные долги документально зафиксированные в его книгах и квитанциях в распоряжении его экономки Мари Денарно.

 

Как мы видим согласно этой версии – довольно прозаичной и циничной – Соньер оказался не более чем провинциальным спекулянтом которого сгубила жадность – отстраненным под конец жизни от кормушки и умершим в бедности с огромными долгами и без гроша за душой. Однако существует еще одна гипотеза в которой освещены определенные обстоятельства не упомянутые в предыдущей версии. Она больше концентрируется на тех странных отношениях что были у Соньера с его коллегами и как это было связано с возможным последующим убийством парочки из них при странных обстоятельствах связанных с большими суммами денег которые получал Соньер от неизвестных благодетелей. Если взглянуть на нее в хронологическом порядке то вот как это будет.

 

В 1878 году  умирает предшественник Соньера на посту кюре некий Понс после чего спустя аж три года на эту должность назначают аббата Шарля Мокина но он почему-то покидает деревню и свой пост через пару месяцев. Примерно то же самое происходит через четыре года в 1885 году когда еще один аббат Антуан Крок при абсолютно неизвестных нам обстоятельствах находясь неопределенное время на посту кюре снимает с себя полномочия и уезжает без очевидных на то причин. Через два месяца на этот пост будет уже назначен именно Соньер и он почему то останется там до конца своей жизни в то время как его предшественники по неизвестной причине не захотели там остаться даже на немного. Испугало ли их что-то или кто-то нам неизвестно но факт остается фактом. Примерно с 1986 года Соньер согласно этой версии и епископ Бийяр из Каркассона будут получать регулярно приличные суммы денег от неизвестных им людей причем суммы которые будет получать последний практически вдвое превосходят те что зафиксированы у Соньера в его книгах. Их он преимущественно в отличие от кюре из Ренн-ле-Шато будет отдавать почему то именно на благотворительность.

 

В 1887 году в церкви где якобы были найдены свитки посередине лета полностью меняется устройство главного алтаря откуда напрашивается вопрос о том что могло стоять за этим решением и что в таком случае было не так со старым. Через два года в деревушку впервые наведывается епископ Бийяр и как предполагают некоторые именно тогда все трое – Соньер – его приятель Буде и Бийяр должно быть обговаривают некоторые важные вопросы касательно своих будущих обязанностей. К 1891 году в церкви начинается крупномасштабная реставрация и стоит предположить что на тот момент у Соньера уже имелась на руках кругленькая сумма и возможно он уже решил для себя что раз уж судьба забросила его в это живописное но крайне глухое место он будет наслаждаться своим положением каждую минуту. Все это время вплоть до 1896 года когда большая часть реставрационных работ уже выполнена наш кюре занят вышеперечисленными сомнительными занятиями которые не подтверждаются никакими письменными источниками и до сих пор находятся в разряде городских легенд за исключением одного письменного свидетельства о том что Соньера пару раз действительно видели на старом кладбище и на этом все.

 

В 1897 году происходят первые странные события в ближайшем окружении Соньера среди аббатов-приятелей. Аббат Жели был зверски убит и как предполагают незадолго до этого долго подвергался пыткам. Странно еще и то что произошло это буквально за пару дней до того как он собирался уйти на пенсию а в его доме впоследствии были обнаружены немаленькие суммы денег спрятанные по всему жилищу викария в разных тайниках. Также любопытно что незадолго до этого – летом в Ренн-ле-Шато вновь приезжает с официальным визитом епископ Бийяр и они с Соньером о чем то долго беседуют. Убитый Жели был очень близким приятелем Буде и Соньера и жил в деревушке аж с 1857 года то есть был одним из местных старожилов посвященных в местные странности и слухи если таковые имелись а значит что то мог знать. Предполагается что именно это знание сослужило старому аббату дурную службу так как уйдя на пенсию по мнению убийц он мог скорее всего разболтать лишнего касательно источника денег или того по какой причине их выплачивали его приятелем-аббатам.

 

Тем временем на следующий год Соньер приобретает еще больше земли под застройку и приступает к постройке виллы ни в чем себе не отказывая. Это продолжается до 1902 года когда умирает епископ Бийяр и с тех пор дальнейшие дела кюре из Ренн-ле-Шато принимают совсем дурной оборот. Здесь история уже практически совпадает с той версией что была нами озвучена выше. Начиная с 1902 года епископат Каркассона и пришедший новый глава настоятельно требуют от кюре объяснений касательно той роскоши что он себе позволял все эти годы и конечно же озвучить источники его столь неслыханных доходов на что как мы помним Соньер либо отмалчивается либо в упор игнорирует все более настойчивые с каждым годом требования епископа. Отсюда можно сделать вывод что секрет который хранил Соньер и его приятели аббаты все эти годы никак не связан с церковной историей или какими то генеалогиями но скорее имеет некий местный душок и повязана на нелегальных финансовых операциях и неких возможных сделках. Находясь под давлением Соньер ссорится с Буде и между ними возникают первые серьезные разногласия. И вот что самое странное. Если у этих двух был общий секрет и этот секрет в свое время покрывал покойный Бийяр и убитый Жели то Буде было бы в крайней степени нерезонно идти на разрыв отношений с кюре из Ренн-ле-Шато который был под давлением следствия мог расколоться в любой момент сдав всех остальных и тем не менее таковой имел место быть и некоторое время эти двое не общались.

 

Как известно из вышесказанного именно в 1910 году Соньера отстраняют от должности и начинается полномасштабное разбирательство с участием комиссии из Каркассона которое длится практически весь 1911 год и завершается полным и окончательным отлучением кюре как от проведения месс так и от должности священника во всех отношениях. Странно что именно в это время Буде полностью пропадает с радара и о нем не слышно практически ничего вплоть до 1915 года. Был ли он также под следствием и что он делал со своей долей регулярно получаемых сумм? В 1915 году он все же выходит на связь с Соньером и они заключают перемирие и восстанавливают дружеские связи. По странному стечению обстоятельств именно после этой встречи совсем немного времени спустя Буде умирает и Соньер как хранитель возможного некоего секрета остается один. Все оставшееся время он пытается как то выкрутиться из той тяжелой финансовой ситуации в которой он оказался в последние годы перед своей смертью в 1917 году. Но у него как мы помним ничего не получается и 17 января 1917 года – в очень странный по всем выкладкам день он умирает унося с собой все возможные секреты если таковые имелись.

 

А они конечно же имелись и их как мы понимаем было предостаточно. Было ли как то связано убийство Жели с тем что именно после него Соньер решает переключиться на полномасштабную стройку – и возводит виллу и башню-библиотеку – предварительно приобретя приличные наделы земли? Чем именно он занимался на старом сельском кладбище если не копал и не передвигал могильные плиты где его достоверно видели односельчане пару раз? Приобретал ли он копии известных картин Пуссена и Тенье в Лувре и изучал ли он их хоть с какими то целями? Достоверные записи из архивов музея полученные уже в наше время исследователями этого вопроса однозначно утверждают что ни одной копии картины какого либо художника а тем более Пуссена или Тенье не было продано во второй половине 19 века никому что также разрушает очередной миф созданный скорее всего в 60-ые годы с какими то непонятными целями. И конечно же самый главный вопрос заключается в том как именно были связаны между собой трое аббатов и один епископ пока все были живы. Какой именно секрет они хранили за который получали очень щедрое вознаграждение и можно ли считать смерть Соньера естественной учитывая странные обстоятельства смертей остальных участников этого тесного кружка. Почему Соньер был отрезан от финансирования после того как поссорился с Буде и против него завели дело об укрытии доходов и возможном нецелевом растрате средств а может и мошенничестве в крупных размерах? И вот что самое любопытное – после смерти Соньера – его самый преданный спутник по жизни – экономка Мари Денарно также была отрезана от финансирования и прожила жизнь в долгах исчислявшихся десятками тысяч франков несмотря на разные легенды о сокровищах и золоте доставшемся ей. Одним словом даже избавившись от большинства мифов в этом деле загадок в нем остается на сей день более чем достаточно.

 

***

 

Разумеется, что проведя столь запутанное расследование ведущее к возможной разгадке сразу в нескольких направлениях я не удержался от соблазна обратиться за помощью к своему давнему знакомому за некоторыми комментариями по этому вопросу в надежде получить хоть какую то возможную конкретику. Вначале он долго не отвечал на мои письма и сообщения но спустя некоторое время все же по всей видимости сдался и вышел со мной на контакт. Его точку зрения мне и хотелось бы изложить ниже. Стоит также сказать что в ответ на мою настойчивость и видимое желание выпытать у него по возможности все детали этого вопроса он ознакомившись с моими исследованиями сразу сказал что не станет мне говорить самого главного так как я и без того уже располагаю более чем достаточной и даже излишней информацией для простого историка – любителя и более того эта информация в дурных руках может выйти боком как мне, так и многим другим людям – и поделиться ею со мной учитывая что я захочу ее обнародовать было бы равносильно вручению мне кодов запуска ракет дальнего радиуса поражения. Он посоветовал мне быть осторожнее в моих предположениях и изложить переданную мне информацию в контексте той исторической информации, что имеется по данному региону. Одним словом то, что будет сказано ниже каждый может расценивать по своему.

 

Итак  все самое главное и загадочное что так или иначе связано с этим местом упирается лишь в одно и самое ключевое обстоятельство а именно само место на котором находится Ренн-ле-Шато и ее окрестности. Всякий кто посещал эти места должен был обратить внимание на то что сама деревня находится на вершине холма и если немного отстраниться и взглянуть на рельеф этой местности сверху то станет понятно что на определенной площади в данном регионе – образуя правильный пятиугольник расположились пять вершин – на одном из которых и расположена знаменита деревня. В центре этого пятиугольника будет расположен холм известный как Ла Пик. В силу определенных геологических особенностей местности о которых будет сказано чуть подробнее ниже – пока просто скажем что недра местности весьма богаты железной рудой и отдельными золотыми вкраплениями жил – местность является центром небольшой природной гравитационной и магнитной аномалии о которой в разное время проживавшим здесь людям было довольно хорошо известно. Здесь в месте пересечения в одной точке определенных меридианов и параллелей образуется участок или квадрат в пределах которого и находятся эти пять вершин с шестой посередине. Мой знакомый утверждал что для ближайшей аналогии мне необходимо вспомнить сотни подобных мест по всей планете уже хорошо мне известных – к примеру Моньюмент Велли в США и так называемый регион Четырех Углов – место резервации некоторых коренных американских племен вроде навахо на границе штатов Юта Аризона Нью-Мексико и Колорадо. Сюда также стоит отнести равнину Солсберри в Уилтшире где расположен Стоунхендж и появляется большинство так называемых кругов на полях.

 

Что же касается местности в которой расположена ныне известная деревушка то вышеописанные уникальные условия создают все предпосылки для существования здесь особой аномалии создающей своеобразное окно или брешь в так называемой завесе между мирами или измерениями. Это обстоятельство было известно еще самым первым обитателям этих земель – в допотопные времена когда на этих территориях жили племена ариев служителей общего блага или как мы помним представители кровных линий –служителей Великой Богини и мистерий Святого Грааля. Они хорошо знали тот факт что в определенное время года в силу некоторых астрономико-космических обстоятельств эта область превращается в место конвергенции или сошествия воедино определенных энергий за счет чего образуется аномалия гравитационного и электромагнитного характера и становится возможным путешествовать между измерениями или уровнями а также попадать в различные временные отрезки. Более того в эти дни было легче попасть в наш мир и представителям этих измерений а значит облегчался сам процесс общения с так называемыми богами-покровителями из четвертого и шестого уровня то есть предками или потомками в зависимости как на это посмотреть. Он также сказал что это не портал а именно естественное окно и главное отличие заключается в том что первый можно создать лишь искусственным путем в то время как второе существует естественным способом в силу определенных аномалий гравитационного и электромагнитного характера и открывается либо под влиянием определенных внешних космических сил либо же циклически в определенные дни года когда процессы происходящие в магнитосфере усиливают некоторые эффекты облегчающие создание условий при которых брешь или завеса истончается настолько чтоб создать окно. И как мы увидим даже во времена Соньера этим знанием еще владели некоторые из его окружения.

 

Однако самым любопытным обстоятельством является тот факт что этим окном в свое время воспользовались определенные группировки для того чтобы укрыть здесь нечто очень важное – таким образом можно было бы сказать что область в средоточии пентагона который образуют пять холмов на одном из которых стоит легендарная деревенька представляет из себя естественное хранилище некоего артефакта чья природа скажу сразу мне неизвестна в силу вышеуказанных причин – мой приятель посчитал слишком безрассудным раскрывать эту крайне опасную как для меня, так и для остальных людей информацию. Собственно именно поэтому я не стану особо фантазировать на эту тему просто изложив здесь то что мне было поведано. Эта особенность данной местности  как мы увидим ниже была известна на всем протяжении истории скорее всего последние несколько тысяч лет от самых первых послепотопных племен ариев – авторов дольменов кромлехов и менгиров по всему региону от которых в большинстве своем не осталось практически никаких следов как мы это видим к примеру в Бретани в местечке Карнак или  где либо еще по всей Западной Европе – так и во времена вестготов – катаров – тамплиеров и тех благородных семей что владели этими землями на всем протяжении нескольких веков до того как здесь появился Соньер. Можно конечно же предположить что этим межпространственным проходом в определенные циклические промежутки времени пользовались для того чтобы попасть в другие времена – или в подземные цивилизации как например в тот же самый загадочный анклав алхимиков в Пиренеях где побывал Канселье по приглашению своего учителя Фулканелли в 1954 году. Одним словом я не стану гадать и просто позволю читателю придти к своим собственным выводам. Все же что я изложу ниже было взято из различных источников посвященной этой теме подтверждающих некоторые кусочки той информации что я привел выше.

 

Для начала предлагаю совершить небольшую виртуальную прогулку по окрестностям Ренн-ле-Шато и познакомится с основными особенностями географии этой местности в подтверждении всего выше сказанного. В этом нам поможет следующий отрывок из книги Жана Блюма РЕНН-ЛЕ-ШАТО Вестготы, катары, тамплиеры: секрет еретиков.

 

Отправляясь в Ренн-ле-Шато из Каркассона, лучше всего воспользоваться трассой D 118. Через двадцать километров нас встретит Лиму, административный центр, насчитывающий десять тысяч жителей. Этот город славится белым игристым вином, лучшие сорта которого ничем не уступают шампанскому. Путешественника, интересующегося культурными памятниками этого края, привлекут руины древних укреплений, возведенных в XIV веке, площадь Аркадии и устремленный ввысь готический храм Сен-Мартен. В трех километрах от города находится еще одна примечательная церковь: восстановленная в XIV веке Нотр-Дам-де-Марсель, в которой нашла приют Черная Дева. Отсюда путешественник может охватить взором расстилающуюся перед ним равнину, уходящую к отрогам пиренейских гор.

 

Проехав еще десять километров к югу, мы покидаем дорогу местного значения, повернув налево. Перейдя реку Од по узкому мосту, построенному в XI веке, мы попадем на главную улицу деревни Але-ле-Бен. В верхней ее части можно побродить по узким улочкам старинного еврейского квартала, сохранившего память о своем прошлом в названиях улиц. В центральной части деревни турист увидит живописные развалины: это руины монастырской церкви, выполненной в романском стиле приблизительно в XVI веке. Если в запасе есть время, можно отправиться к западному горному склону, на котором расположилась деревушка Сен-Сельвейр. Путника встретит десяток покосившихся домов, оживающих лишь во время отпусков, и неприметная церковь, в которой царят покой и тишина. Тропа, поднимаясь все выше, углубляется в мелкую поросль, после чего делает поворот… и путешественник замирает от восторга: перед ним открывается вид, не поддающийся описанию, — голубые Пиренеи с седыми вершинами… Ближе к востоку виднеется восхитительная Бугараш, самая высокая вершина в горной цепи Корбьер (1230 метров). Гора, с чьим именем связано множество странных легенд, кажется отсюда столь близкой…

 

Далее наш путь лежит к южному мысу: покинув Але-ле-Бен, мы отправимся вдоль реки Од, некогда преграждавшей нам дорогу в «избранный город». По ее каменистым, не слишком крутым склонам тянется железнодорожный путь, соперничающий с трассой. Нежная весенняя зелень, окаймляющая реку, с приходом осени окрашивает берега Од в рыжеватые тона. Южнее местность приобретает глинистый коричневато-красный оттенок, оставаясь такой до конца нашего путешествия. Мы входим в Куизу: это большое селение, в сентябре 1992 года сильно пострадавшее от наводнений. Нам придется пройти мимо первой развилки, открывающей путь в Ренн-ле-Шато: эта дорога обладала странным очарованием, пока не наступил тот роковой день, когда уровень воды в мелководной Сальсе поднялся почти на тринадцать метров. Итак, пересечем Куизу и повернем налево лишь тогда, когда дойдем до последних домов деревушки. На протяжении извилистого пути в четыре километра тут и там можно будет заметить пересечения с той самой тропинкой для мулов, которой веком ранее пользовались Соньер и его паства.

 

Остановимся на мгновение, окинув взглядом окрестности. По склону вьется дорога, ведущая в Ренн-ле-Бен, там же виднеется деревня Кустосса с ее разрушенным замком, дароносица этого высокогорного живописного края. Бугараш предстает перед вашими глазами во всем своем величии. Еще дальше начнутся земли тамплиеров, Безю и Лавальдье. Указатель «Ренн-ле-Шато» попутно предупреждает: «Раскопки запрещены». Последний рывок — и мы оказываемся на смотровой площадке, возвышающейся над Ренном, откуда открывается вид на западные окрестности деревни. Словно фон живописного полотна, перед глазами встают Пиренеи; под ногами струится Од, речушка, склонная к внезапным переменам настроения; на ее берегах расположились Куиза, Эспераза и Кампань, хранящие следы пребывания тамплиеров. В горных отрогах спрятался Кийан, второй крупный центр в округе, получивший свое имя от приютивших его гор. Любопытная деталь: Битраг, самый высокий из трех отрогов, поднимающийся над горной грядой на 647 метров, расположен между Бугараш и Монсегюром; одна треть пути отделяет его от вершины Корбьеров и две трети — от центра катаров. И вот, мы, наконец, прибываем на место событий — Ренн-ле-Шато.

 

В качестве комментария следует заметить что на одной из улочек того самого еврейского квартала в деревушке Але-ле-Бен когдато родился человек чье имя навсегда будет овеяно столь же непроницаемой пеленой мифов и легенд что и сама местность в которой находится легендарная деревушка – Мишель де Нотр-Дам также известный всему миру как Нострадамус. Что же касается Бугараша и его окрестностей как мы увидим ниже это далеко не простая вершина и в ее окрестностях иногда происходят некоторые события с лихвой подтверждающие репутацию этого места как аномального. Также как мы видим отсюда до Пиренеев и легендарного Монсегюра так сказать рукой подать что конечно же наводит нас на мысль о том что возможно и в окрестностях этого замка также расположенного на вершине крутого холма находилось нечто вроде межпространственного окна ведущего в другое время или в подземный город.  Сейчас же предлагаю обратиться к географии и некоторым страницам истории этой местности также из уст вышеупомянутого автора.

 

Судя по ископаемым, найденным в недрах юго-восточного плато, простирающегося от Ренна вплоть до Бугараш, на месте Ренн-ле-Шато в незапамятные времена бушевало море. Из геологических данных мы узнаем, что синклиналь (складка пластов горных пород, обращенная выпуклостью вниз) не поладила с антиклинальной частью: это противостояние привело тектоническим нарушениям и катаклизмам, затянувшимся на тысячелетия. В результате этих изменений там, где сейчас шумит город Нарбонна, возник горный массив Клап. Море понемногу отступало, и острова, освобождаясь от воды, превращались в вершины горной цепи Корбьер.Наконец синклиналь и антиклиналь заключили перемирие: началось время заселения Верхнего Разе, о чем свидетельствуют доисторические захоронения, открытые господином Фаже у подножья скалистого мыса, на котором обосновался Ренн-ле-Шато.

 

До нашей эры в этих местах жили иберы, некогда занимавшие обширную территорию от средиземноморских островов вплоть до Ирландии. Впоследствии иберы заселили земли, ныне принадлежащие Испании и южной Франции; вслед за ними появились кельтские племена: вольки, тектосаги. Не обошли вниманием этот край и народы, промышлявшие торговлей: финикийцы, карфагеняне, греки. Римская империя, распространившая свое влияние на Галлию, основала здесь город Narbo Martius, ставший столицей Нарбоннской Галлии. Следов, свидетельствующих о романизации Галлии, в регионе Ренн-ле-Шато предостаточно: римский мост в Ренн-ле-Бен - мост между Ренн-ле-Бен и Бугараш, латинские надписи, монеты, амфоры, урны… На месте римских фортификаций были воздвигнуты замки и укрепления Серре, Арк, Бланшфор, Ла-Вьяласс и Роко Негро. Следует отметить, что римляне строили крепости, подступы к которым были надежно защищены самой природой. Так, ими было возведено оборонительное укрепление на вершине горы Безю, названное Альбедум: его выстроили на месте храма, посвященного божеству Беленосу. Позднее там расположилась община тамплиеров Безю. Местность этого края защищала оборонявшихся ничуть не хуже, чем их военное искусство.

 

Захватив Рим в 410 году, вестготы разграбили Вечный город. В 413 году, преодолев горную цепь Корбьер, они появились в Южной Галлии и поселились в регионе нынешнего Ренна. В последующие месяцы по обе стороны Пиренеев раскинулось королевство вестготов, северной столицей которого стала Тулуза. Однако в 507 году земли к северу от Пиренеев пришлось отдать франкскому королю Хлодвигу. Еще долгое время вестготы занимали Верхний Разе: сеньориальные браки породили на свет потомство, соединившее в себе признаки двух этнических групп. В рамках повествования о «вестготском периоде» Ренн-ле-Шато мы не можем пройти мимо этимологии имени «Реде». Одни из исследователей считают, что название могло появиться от латинского «reda» («повозка», «телега»), во множественном числе имеющего форму «redae». Действительно, вестготы пользовались телегами с большими деревянными колесами; в таком случае Реде может означать «Город повозок». Существует и другая, менее распространенная точка зрения: в топониме отражено имя языческого божества Реда, повелителя бурь и молний.

 

Как мы помним из предыдущих глав именно примерно в это время с 3-ого по 5-ый век нашей эры с востока несколькими волнами приходят индоиранские степные племена аланов сарматов языгов которые чуть позже смешавшись с местным галльским населением позже станут известны западной историографии как вестготы остготы франки и прочие.  Именно среди них находятся предки будущих аристократических семей Европы которые должны будут дать начало главным семьям  ответственным за хранение и передачу знаний и преданий что вдохновят таких трубадуров как Кретьен де Труа и Робер де Борон на написание основных произведений из цикла поисков Святого Грааля. Как мы помним именно они – эти преимущественно аланские – индоиранские племена принесут в Европу основные понятия рыцарства и кодекса чести а также все что мы обычно ассоциируем с предания о Короле Артуре и Камелоте. Их потомки вроде Элеаноры Аквитанской и Эсклармонды де Фуа о которых у нас шли речь выше вдохновят трубадуров на написание самой возвышенной поэзии и создание культа куртуазной любви. Для того чтобы подтвердить все сказанное мной выше считаю необходимым привести еще пару отрывков из книги этого же автора.

 

Не менее благоприятное время наступает и для общественной жизни, о чем свидетельствует распространение «paratge», своеобразного равенства сеньоров и вилланов, мужчин и женщин. Последнее сильно отличает графство Тулузское от других областей: в то же время в некоторых странах еще не могут решить вопрос, есть ли у женщины душа! Культ служения Прекрасной даме становится основной темой куртуазной поэзии. Порой можно услышать мнение, что окситанская куртуазная поэзия берет начало при дворе мавританских королей. Что ж, вполне возможно, что трубадуры могли почерпнуть у мавров некие правила своего искусства, нюансы, позволявшие им свободно выражать свои чувства. Однако «мавританское искусство» не сумело бы завоевать сердца и души края Ок, если бы для этого не была подготовлена благодатная почва, созданная усилиями графов Тулузских. В XIII веке прочное место в традициях окситанской земли заняли «суды любви», самые известные из них проводились в Пуйверте, в десяти милях от Ренн-ле-Шато. Это было время, когда трубадуры Раймон де Вентадур, Гираут де Борнель или Раймон де Мираваль соревновались в своем искусстве с графом Тулузским, королем Арагонским и другими знатными сеньорами. Благословенная эпоха, когда великие западные монархи обменивались письмами с окситанскими правителями…

 

Росткам демократии в графстве Тулузском помогало взойти как благоденствие, царившее в крае, так и идеи, естественным образом вписывающиеся в контекст окситанской культуры. Сеньоры передавали часть своих полномочий выходцам из народа, чьими усилиями создавались органы власти, подобные нынешним муниципальным советам. В Тулузе городом управлял синдик, в постановления которого графы остерегались вмешиваться. Такой уклад, появившийся вскоре и в других городах, помогал завязывать отношения между различными слоями населения. Распространение «paratge» культивировало терпимость и в отношении религиозных и философских убеждений. Евреи, обеспечившие процветание страны, принимали активное участие в создании высших учебных заведений, к числу которых следует отнести университет в Монпелье. В Аквитании и графстве Тулузском нашли приют манихеи; не исчезло бесследно и арианство, бывшее в далеком прошлом религией вестготов; в графстве Фуа можно было встретить последователей присциллианства. Представители этих трех религий, обвиненные Римом в ереси, жили в полном согласии с приверженцами самой распространенной религии, римско-католического христианства.

 

Процветающее общество и растущий культурный уровень, свободомыслие и терпимость стали прекрасными условиями для появления на свет великой религии — религии катаров. Учение, зародившееся в краю Ок к концу XI века, имеет очевидное сходство с известной древней традицией, идущей от школ мистерий и зороастрийской религии. Безоговорочная вера в учение, основанное на ограничительных догмах, уходит на второй план, уступая дорогу новому ключевому понятию — «Поиск». Подавляя искушения, прилагая все усилия к тому, чтобы в мире царила всеобщая любовь, человек должен отыскать божественные сокровища, потаенные в душе каждого человеческого существа. «Познай самого себя — и ты познаешь тайны Природы и Бога», — начертано на фасаде Дельфийского храма. История народов и религии не раз показывает, что религии «поиска» отличались высокоразвитой культурой и толерантностью, легко находили способы самовыражения, но как только уровень культуры и веротерпимости падал до средней отметки, на сцену вновь возвращались обязательная вера и догматизм.

 

В течение XII века катаризм получил в графстве Тулузском широкое распространение. Полноправные члены Церкви, называвшие себя «совершенными», отказывались от того, что принято называть земными удовольствиями; они приучали себя к духовным упражнениям, не несущим в себе какой-либо таинственности, но требующим терпения и настойчивых усилий. Живя среди обездоленных людей, катары делили с ними труды, горести и радости бедной жизни, отказываясь от любых денежных взысканий в пользу своей Церкви. Такие действия привлекали к ним множество верующих; к тому же единственным условием, выдвигаемым катарами, была простая просьба: видеть в своей душе борение плохого и хорошего, а также проявлять себя, если встретится возможность совершить добрый поступок.

 

После завоевания большей части графства и капитуляции графа Раймунда VII замок Монсегюр укрыл в своих стенах две сотни катаров, патриархом которых стал Бертран де Марти. Этот замок пользовался большим авторитетом; верующих, приходящих из разных концов страны ради того, чтобы услышать проповеди катаров, не пугали превратности опасного пути. Некоторые с позволения на то катаров проходили обряд «утешения», позволявший посвятить свою жизнь проповедованию вероучения. «Совершенные», пользующиеся поддержкой среди местного населения, относившегося к ним с симпатией, покинули «Гору», чтобы проповедовать свое учение в других землях. Те из них, кто были схвачены, окончили свой путь на костре. В свою очередь, катары поклялись не предавать свою веру, каким бы пыткам их ни подвергли.

 

Согласно одной из историй, четырем катарам удалось бежать — вероятно, это произошло в ночь с 14 на 15 марта 1244 года. 16 марта на костре, зажженном в Монсегюре, заживо сгорели двести катаров… Уцелевшие «совершенные» спрятали в безопасном месте некое духовное, эзотерическое сокровище, иными словами, богатство Церкви катаров. Существует мнение, что их таинственное сокровище могло быть спрятано в трех местах: в гротах Юсса (Арьеж), в замке Юссо на реке Од… и в окрестностях Ренн-ле-Шато. Два первых места в этом списке появились в результате упоминания в документах некоего «castrum Sos» (то есть «замок Со», в переводе с вульгарной латыни), в то время как гипотезы о вероятном сокровище катаров в Ренн-ле-Шато основаны на устной традиции.

 

Одним словом как я и предполагал выше катары стойко оборонявшие Монсегюр были не простые ребята. Эти люди были хорошо посвящены в тайны того какие именно удивительные свойства скрывает та благодатная земля южного Лангедока на которой они живут. Мы уже знаем из предыдущих глав и на это есть множество свидетельств что очень многие приверженцы катарской веры находили свое прибежище в пещерах и подземных катакомбах коими столь богат этот регион. Они вероятно знали о некоем редком  природном явлении связанным  с тем аномальным местом на котором находился замок Монсегюр и том как именно оно связано с особыми астрономико-космическими событиями циклического характера вроде равноденствий и солнцестояний. Я предполагаю основываясь на той информации что у нас имеется и той что я получил от своего приятеля что у катаров Монсегюра было на руках действительно некое сокровище но речь шла с высокой долей вероятности не о золоте или драгоценностях – для людей живших в Святом Духе – материальные ценности не имели практически никакого значения – это было некое очень важное знание или некий артефакт позволявший его получать при общении с представителями духовного мира – своего рода подтверждение их веры в существование реального духовного мира в противоположность иллюзорному материальному. Протянув до определенной даты они точно знали куда надо держать путь чтобы передать свое сокровище в надежные руки – возможно тем кто жил в подземных поселениях и городах у отрогов Пиренеев куда можно было попасть через то самое межпространственное окно открывавшееся в определенный день в году.

 

Если читатель когда нибудь видел блестящий фильм Лабиринт снятый по повести популярной писательницы Кейт Мосс повествующий как раз таки о событиях крестовых походов против альбигойцев то он поймет суть моей гипотезы – там в очень предельно ясной форме показана вероятность существования подобного окна-прохода в одной из пещер неподалеку от одной из катарских твердынь пройдя через который достойный мог обрести вечную юность и бессмертие. Не читавшим повесть и не смотревшим фильм настоятельно рекомендовал бы восполнить этот пробел для наиболее полного понимания всего вышеописанного мной. Очень кратко мне хотелось бы здесь коснуться и того что мне сообщил мой приятель касательно  тамплиеров и их связи с загадкой Ренн-ле Шато.

 

Как и предполагает бесчисленное количество авторов писавших на эту тему рыцари этого ордена в бытность свою в Иерусалиме действительно наткнулись на определенное сокровище ставшее впоследствии источником их небывалой власти и могущества но им был не некий артефакт вроде как думают некоторые Ковчега Завета или Святого Грааля. Все гораздо проще и в то же время утонченнее. Ими были обнаружены рукописи с очень ценной информацией оставленные здесь потомками истинных арабов ишмаэлитов в которых имелась информация шедшая глубоко вразрез с тем что утверждала католическая церковь на тот момент. Ознакомившись с ними – братья ордена Храма стали единственными обладателями на тот момент знания об искусстве левитации – сумели овладеть антигравитационными технологиями  и тому как играючи управляться с камнем созидая шедевры архитектуры. Им стал доступен давно утраченный секрет вечных ламп способных освещать веками темные склепы не теряя интенсивности свечения без применения газа или горючего. Многие из них стали мастерами-строителями и были посвящены в секретную науку о числах которой владели те кто некогда построил пирамиды майя и плато Гизы. Именно в их среде появились первые истинные алхимики в исконном значении этого слова. Обретя все эти знания и способности они сумели развернуть по всей Европе беспрецедентное строительство и одной из жемчужин их творчества был без сомнения Шартрский собор в котором каждый камешек так и говорит о тех секретах что владели их строители и инженеры. Конечно же был построен он в то время когда должны были появиться вот-вот первые повести о Святом Граале. Всех заинтересованных прошу обратить свои взоры на книгу Фулканелли Тайна Соборов.

 

Теперь очень важно понимать что все что касается преследований тамплиеров во Франции было сфальсифицировано гораздо позже так сказать задним числом для того чтобы сбить со следа особо охочих до их тайн исследователей. Они действительно располагали очень ценным артефактом впоследствии известным как Бафомет. Это был очень важный кристаллический артефакт – нечто вроде хрустального шара но иной формы больше схожей с человеческим черепом который знал практически все тайны мироздания.  Его звали вполне заслуженно отцом мудрости и он обладал способностью связывать того кто общался через него с практически любой точкой на планете и в любом возможном измерении – в прошлом или будущем – а также представителями иных измерений с которыми активно общались через него рыцари тамплиеры. Он был главным источником продвинутых знаний для членов братства помимо той информации что они смогли извлечь из обретенных ими рукописей. И если считать что знания эти были оставлены ишмаэлитами из потомков династии гиперборейцев-персеидов – вспомним Андромеда – супруга Персея согласна мифам – внучка Арабуса-Ишмаэля предка арабов то можно с полным правом считать что они также были хранителями одно из аспектов мистерий Великой Богини и гнозиса Святого Грааля. Разумеется когда их подвергли гонениям очень многие представители из числа рыцарей – храмовников выжили и как вы думаете куда они скрылись? Разумеется как и катары почти век назад они подались к своим союзникам в подземных городах и цивилизациях воспользовавшись знанием о цикличности определенных явлений в совокупности со знанием об активных окнах  перехода в другие измерения и с тех пор участвовали в делах человечества исключительно из за кулисы. О связи их историей Лангедока автор Жан Блюм пишет следующее.

 

Возникнув приблизительно в 1100 году, орден воинов-монахов приобрел славу и небывалый престиж во время крестовых походов. Процветающий в материальном отношении орден обосновался во Франции, попутно основывая на своем пути сотни командорств. Однако два века спустя тамплиеров ждал крах: члены ордена были схвачены по приказу Филиппа Красивого, обвинившего их в ереси; тамплиерские командорства были ликвидированы. Эпопея тамплиеров, вошедшая в историю региона Ренн-ле-Шато, остается одним из самых значительных ее эпизодов. Именно этот исторический фрагмент чаще всего привлекает внимание тех, кто с головой погружается в «дело аббата Соньера». Первым, кто обнаружил следы тамплиеров в Верхнем Разе, был аббат Рене Мазьер. Этот эрудит высочайшего уровня досконально изучил имеющиеся материалы, в результате чего на свет появился его труд, с выводами которого мы в целом согласны. Итак, обратимся к сведениям, почерпнутым в книге аббата, озаглавленной «Тамплиеры Безю». В ней собраны устные предания о тамплиерах, бытовавшие в деревнях Сен-Мартен-Лис, Брезилу, Ле-Безю, Сен-Жюст, Кампань, Кийан и в некоторых других местах. Помимо этого, аббат находил нужную ему информацию в архивах департаментов Од, Арьеж, Перпиньян, Восточные Пиренеи и в Каталонском принципате.

 

Командорство тамплиеров находилось в Кампань-сюр-Од, там и поныне остались следы их пребывания: врата тамплиеров, часовня и донжон. Память о них жива и в Безю, где можно увидеть руины тамплиерского замка и крест с расширяющимися концами, символ веры храмовников. Судя по документам, тамплиеры Безю находились в подчинении у командорства Мас-Деу, около Перпиньяна. Командорство тамплиеров располагалось и в Руссильоне, в те времена принадлежавшем Арагонскому королевству: в день 13 октября 1307 года, когда по приказу Филиппа Красивого началась волна арестов тамплиеров, многим братьям этого округа удалось спастись. В 1317 году владения храмовников перешли к госпитальерам. Аббат Мазьер приводит и другие места, служившие убежищем ордену «бедных рыцарей христовых». В частности, в этом списке фигурирует Реда: по сведениям аббата, храмовникам любезно предоставил приют Пьер де Вуазен. Известно также, что в окрестностях Ренна есть поле, которое крестьяне не обрабатывают: по их словам, когда-то на этом месте было кладбище тамплиеров.

 

Конечно в таком насквозь пропитанном историей и загадками регионе как Лангедок в целом и графства Разес и Каркассон в частности очень сложно по прошествии тысяч и сотен лет говорить что либо однозначно но мне хотелось бы далее поговорить о том насколько были возможно посвящены в особенности места в котором они жили все трое священников накрепко в силу определенных знаний имевшихся у них привязанных к этому месту. И если это место действительно хранит в своих недрах некую многотысячелетнюю тайну то должны быть некоторые намеки на то что кто-то из уже известных нам аббатов догадывался хотя бы частично о том что место на котором стоит Рен-ле-Шато и окрестные деревушки и горы еще с кельтских времен были не простой территорией. И такой человек –непосредственно замешанный в истории загадочного обогащения Соньера и связанный с ним непосредственно был. Им был уже известный нам его давний приятель и историк-любитель аббат Буде. Вот что о нем написано в книге Жана Блюма.

 

Коллегой Соньера был аббат Анри Буде, ведавший делами паствы в деревеньке по соседству, Ренн-ле-Бен. Расстояние между деревнями (пятнадцать километров по основной дороге) можно было сократить, воспользовавшись каменистой тропой, ведущей в Лавальдье. Еще меньше оставалось пройти тому, кто решился бы срезать путь, идя напрямик, через гору. Кюре Буде слыл образованным человеком, сведущим в науках. Авторы, желавшие видеть в Соньере члена какого-либо тайного общества, часто приписывали Буде роль главы подобной организации — или ее надзирателя, внимательно относящегося к мельчайшим проступкам. Тот факт, что оба священника часто встречались, почти не вызывает сомнений. В бытность свою аббат Буде привлек к себе общественное внимание, выпустив в 1886 году книгу «Истинный кельтский язык, или кромлех Ренн-ле-Бен». Основной мыслью этого произведения было то, что все современные языки произошли от английского наречия. Быть может, истинной целью автора была попытка реконструкции кельтского языка? Однако в таком случае зачем ему понадобилось рассказывать о некоторых исторических и географических фактах, касающихся кромлеха… существующего лишь на карте в приложении к книге? Случилось то, что и должно было случиться: столь причудливое сочетание фактов и точное указание на место несуществующего кромлеха навели на мысль, что в произведении зашифрован путь к тайнику, в котором хранится некое сакральное сокровище.

 

Итак, обратимся к кромлеху Ренн-ле-Бен. Да, пожалуй, аббат выбрал довольно странный объект для своего исследования: на самом деле ни в Ренн-ле-Бен, ни где-либо поблизости не существует никакого кромлеха. Однако не будем обескуражены столь ничтожной мелочью: лучше предоставим аббату возможность доказать нам, что языки, появившиеся, согласно Библии, в результате строительства Вавилонской башни, произошли от английского наречия, который один сохранил свой первоначальный вид. Если книга аббата Буде попадет в руки любителя, делающего лишь первые шаги в изучении «дела Ренн-ле-Шато», тот безжалостно причислит автора к когорте литературных безумцев или крайне неуравновешенных оригиналов. Однако те, кто уже проникся идеей сокровищ Ренна, отнесутся к ней с подобающим вниманием. Аббат Буде намерен доказать нам, что английский язык является праязыком, или, если воспользоваться его же выражением, «истинным кельтским языком». В доказательство своей теории аббат приводит фонетические соответствия между некоторыми французскими, английскими, окситанскими лексемами… Каждый, кто решил бы проделать подобное, скажем, с немецким языком, пришел бы к похожему результату, однако попутно оценил бы грандиозность работы, произведенной аббатом. Анри Буде намного облегчил бы себе задачу, если бы воспользовался латынью в качестве отправной точки сравнения. Чтобы подкрепить свою теорию фактами, аббат излагает некоторые эпизоды, взятые из мировой истории, попутно приглашая навестить его любимый Верхний Разе. Оглавление этой книги раскроет ее содержание гораздо лучше, нежели наш пространный рассказ. Знакомясь с ним, не забудем, что каждая глава служит доказательством лингвистических теорий аббата.

 

Глава первая. Кельтский язык: краткий рассказ о первых поселениях в Галлии. — Кельтский язык: тектосаги и наречие «ок». — Лангедокский диалект и истинный кельтский язык. Глава вторая. Древнееврейский язык: имена, данные Богом. — Первые люди: от Адама до Ноя. — Ной и его сыновья. — Авраам и патриархи. — Моисей и исход евреев: странствование в пустыне. — Избавитель Иисус. — Давид и Голиаф. Глава третья. Пунический язык: африканцы, пунийцы, нумидийцы и мавры. — Военачальники Карфагена. — Нумидийские короли. — Кабильский язык. Глава гетвертая. Семья Иафета: потомки Гомера, Ту-бол и иберы, наречие басков. — Кантабры и иберы. — Гасконь, Окситания, Аквитания и их племена, Ош, Бордо. Глава пятая. Кельтский язык: племена Арморики. — Редоны, памятники кельтской культуры. — Друиды, карнуты. Глава шестая. Вольки тектосаги и Лангедок. — Вольки тектосаги и Арморика. — Белги. — Гаронна. — Тулуза. — Жиронда. Глава седьмая. Кромлех Ренн-ле-Бенн: описание Друнеметона, кромлеха редонов в южной части Галлии. — Менгиры, дольмены, скалы-«бродяги» и качающиеся скалы. — Сакральное предназначение кромлеха, менгира, дольмена и скал-«бродяг». — Человеческие жертвоприношения в Галлии. — Второе назначение менгира. — Искусство войны у друидов. — Минеральные, термальные источники Ренн-ле-Бен. — Холодные железистые источники кромлеха. — Водоем в Нотр-Дам-де-Марсель, соленая река, ископаемые, священная омела. Глава восьмая. Поселение кельтов в Ренн-ле-Бен: кельтские жители, дорога для телег. — Еда и питье кельтов. — Охота на кабанов. — Римляне и королевский термальный источник. — Крест на кромлехе редонов.

 

Довольно разностороннее, если не сказать эклектичное, исследование. Завершает книгу карта кромлеха, подписанная Эдмоном Буде: это, если верить знающим людям, старший брат аббата. Северной границей предполагаемого кромлеха (формой напоминающего прямоугольник) можно считать дорогу из Куизы в Арк; южной границей будет местечко Ла-Феррьер; таким образом, его протяженность составляет пять-шесть километров с севера на юг и три километра с запада на восток. Карта, составленная братом аббата, содержит в себе гораздо больше сведений и подробностей, нежели масштабные карты этого края. Однако, несмотря на обилие деталей, в ней все же не хватает некоторых географических объектов, в то время как другие указаны неточно. Снова указания на путь к «золотому источнику Соньера»? Конечно, ничто не мешает обвинить составителя карты в недобросовестности, но в таком случае покажется странным то, что аббат настойчиво приглашает посетить эти края и при этом дает их неверное описание… Предположим, что некое таинственное место все же существует. В таком случае, согласно зашифрованным указаниям аббата, до него можно добраться лишь в определенное время года; оно находится на большой высоте, там, где берет начало источник, питающий местные поля; вход в грот можно будет отыскать, пробравшись через сифон. Того, кто сумеет преодолеть эти препятствия не сломав ног, встретит зрелище настолько ужасающее, что из грота отважный искатель вернется седым. В конце этого пути его ожидает удача, однако он должен будет молчать о своем открытии. Или же выражаться притчами. Как аббат Буде, например.

 

Не вдаваясь в утомительные и порой сомнительные подробности, заметим, что система аббата Буде основана на простых и точных геометрических построениях: зашифрованные детали призваны помочь выявить линии, которые, в свою очередь, пересекаются в точках, соответствующих неким значимым объектам на местности. Произведение аббата Буде настолько необычно, что порой побуждает исследователя искать ответ в орфографических ошибках, умышленно допущенных этим ученым. Что подтолкнуло эрудированного священника изменять правописание некоторых слов? Так, более всего не повезло менгиру. Аббат умудрился не только распилить один из них, но и уничтожить одну из букв в его написании: «menirs». Зачем? Не был ли призван «укороченный» на одну букву менгир каким-либо образом указывать дорогу к сокровищам?

 

Об истинных целях аббата могли знать лишь его близкие друзья. Действительно, что он намеревался сказать? Священник, нашедший и проложивший путь к столь невероятному секрету, мог испытывать непреодолимую потребность рассказать о своем открытии… или же попросту водить читателя за нос. Таким образом, мы вновь приходим к вопросу, уже прозвучавшему при осмотре храма Ренн-ле-Шато: вправе ли мы заключить, что книга аббата Буде, как и «храм-указатель» Соньера, — всего лишь фикция, вымысел, мистификация? Мы, конечно, можем вновь пересмотреть извечные аргументы в пользу этого дела, однако заметим, что странная книга Буде все же достигла определенного результата: несмотря на то что поиски не увенчались успехом, Верхний Разе стал землей обетованной для политико-мистических и эзотерических группировок, а также для всевозможных мечтателей и фантазеров. Увлечение тайной обрело размах и привлекло к этому делу исследователей-непрофессионалов. Так не достиг ли своей цели аббат Буде? Быть может, найдется исследователь, который опровергнет гипотезу о мистификации тем, что сумеет, наконец, найти что-либо. Однако расшифровка документа пока что не приносит конкретных результатов; будем надеяться на то, что, возможно, в будущем кто-нибудь, в конце концов, поймет, что же хотел донести до нас аббат Буде. Мы знаем немало специалистов, уверенных в том, что им удалось расшифровать послание аббата. После непродолжительной болезни кюре Буде скончался 30 марта 1915 года в Акса.

 

Одним словом столь разносторонне образованный человек вряд ли мог не догадываться о том что действительно происходило у него под носом и откуда так сказать росли ноги  у всего того что веками происходило в окрестностях тех деревушек что находились на строго обозначенной им территории. Если верить тому что мне поведал мой знакомый – а был как вы помните крайне осторожен в своих выводах – все трое и епископ – то есть Соньер –Жели –Буде и Бийяр не знали напрямую что прикрывают некие темные делишки которые проворачивали некие неизвестные нам личности в этом регионе активно пользовавшиеся находившимся там межпространственным коридором в определенное время года. Каждый из них просто напросто насколько это было возможно извлекал пользу из своего положения и жил в свое удовольствие на те деньги что поступали из неизвестного им источника. Это можно сравнить с ситуацией когда вы подкупаете сторожа некоего закрытого объекта и попадаете внутрь особо не посвящая его в тонкости своих намерений. Сделка заключена – деньги немалые уплачены – все довольны. И так было до поры до времени стоит предполагать пока между тремя было некое согласие а епископ закрывал глаза.

 

Но в 1897 году перед праздником всех святых зверски замучен а потом убит так и не выдавший должно быть своей тайны аббат Жели – старожил этих мест. Произошло это за пару дней до того как он должен был выйти на пенсию. Неизвестный убийца нанес священнику не менее дюжины ударов, в основном пришедшихся на затылочную часть черепа. Сбережения аббата остались нетронутыми, хотя убийца тщательно обыскал все ящики его стола. Племянник аббата Жели, тотчас же обвиненный в убийстве, предоставил серьезное алиби. Поскольку ничего не было похищено, судебные следователи не обнаружили каких-либо мотивов для убийства. Про таких как Жели обычно говорят он слишком много знал. И вполне вероятно что аббат узнал что то очень неудобоваримое для себя или своей роли во всей этой многолетней затее и его замучила совесть – мне это неизвестно – пытаясь уберечь меня эту информации от меня удержали но ясно одно а именно что старик оказался разменной фигурой и битой картой от которой надо было избавиться. Учитывая же как относительно спокойно хоть и скоропостижно умерли впоследствии знавший немало Буде и Соньер – они оказались куда разумнее а может и удачливее своего коллеги и приятеля. Не менее удачливым были некий друг Соньера аббат Куртоли что получил некогда в дар от своего друга и коллеги драгоценную коллекцию вестготских и меровингских монет. Правда к старости аббат Куртоли стал подозрительным, почти никому не удавалось перешагнуть через порог его жилища. Менее повезло его знакомому некоему аббату Ресканьеру. За некоторое время до смерти Буде в ночь на 2 февраля 1915 года он был убит, после того как епископ поручил ему расследование тайн Ренн-ле-Шато и Ренн-ле-Бен. В заключение мне хотелось бы привести весьма любопытный отрывок из книги того же Блюма в подтверждение своей гипотезы о необычности того места где располагалась Ренн-ле-Шато и ее окрестности.

 

Среди многочисленных посетителей региона не все попадают прямо в Ренн-ле-Шато. Они выходят в Куиза и отправляются вверх по горной дороге, ведущей прямо в Корбье. Еще до перевала Рая, не вынеся душевных терзаний, которые охватывают их перед столь прославленным местом, некоторые путники сворачивают направо и идут к Сальсу, в направлении к Ренн-ле-Бен. Отдельные посетители, из числа тех, у кого слишком чувствительная натура, уверяют, будто испытывают странные ощущения: дежа вю, отстраненность от времени, легкое оцепенение, вроде того, что бывает во время сеансов медитации. Путешественники видят необычные картины. Это странный феномен, но из года в год с кем-то из приезжих случается такое. Обычная топография принимает иные размеры. Что же это? Осмос меж двух вселенных, как считают сторонники квантовой механики? Края, где часто происходят чудеса, явления?

 

Горный массив Бугараш возвышается на 1230 метров над Корбьером. Вот этимология слова Бугараш: бург, то есть укрепленный замок, несомненно, указывает на неприступность здешних мест; Гарах — арабское слово «река, ручей». В массиве как раз берут начало две речки, Бланк, текущая в направлении Сальса, затем Ода, и Агли, в нижнем течении орошающая земли Руссильона. Если смотреть в глубь веков, можно отыскать модификации названия горы: Бюгарайш (1594 год), Бригарагио (1377 год), Вилла Виргарагио (880 год). Этимология современного термина приобретает несколько иной вид! Сохранился только корень «Бургар». Можно ли в данном случае говорить о тем, что он происходить о слова «булгары»? В начале XI века богомилы были изгнаны из Болгарии; катары переняли их учение. Есть версия, что на горе Бугараш как раз и осели болгарские богомилы; На Бугараше ничего не строили. Эта гора, горделиво вздымающаяся посреди холмов, ни разу за всю историю Франции не была увенчана замком или другой важной постройкой. Вряд ли она имела особое стратегическое значение. Правда, оттуда открывается изумительный вид: добрая часть Разе, восточные пики Пиренеев, море — при условии, что воздух чист и прозрачен. Ну и на западе, практически на той же высоте вздымается величественный Монсегюр.

 

Об этой горе из века в век передавались легенды и мифы, которые сейчас практически невозможно проверить.. Якобы в этом гроте можно найти следы поклонения древним божествам, и он ждет своего исследователя. Или под сенью горы сокрыт кельтский некрополь, где хоронили на протяжении нескольких веков до нашей эры. И конечно, об этом гроте — или некрополе — прознали духовные вожди катаров: они спрятали там свои сокровища. Проверить слухи пока невозможно, но они придают месту особую атмосферу. Современные события накаляют страсти. Говорят, что Бугараш — излюбленное место НЛО. По меньшей мере, в протоколах жандармерии зафиксировано присутствие странного явления, которое засвидетельствовали двенадцать человек, совершенно не увлекавшихся уфологией. Там упоминается и о других непонятных случаях: один пенсионер, бывший в прошлом инженером, также видел НЛО. Он записал на магнитофон подземные шумы, напоминающие механический гул.

 

 

В окрестностях горы есть и другие «дома с привидениями»: например ферма трех капитанов. Кстати, мы сами стали свидетелем необычного происшествия, случившегося с одной женщиной, далекой от всякой эзотерики. Она ехала в гости к своей подруге, чья ферма находилась близ дороги, ведущей из Ренн-ле-Бен-Бугараш в Ренн-ле-Шато, виа Лавалдье. Героиня этого приключения бывала в этих краях только ночью и потому плохо знала местность. Внезапно ее машина влетела в грязь и застряла. Автомобилистка вышла и увидела ферму своей подруги; но в ста метрах, справа от дороги, высилась еще одна. Шум работающего мотора долетел до второй фермы, оттуда выскочили три собаки и преградили путнице путь. Та, будучи человеком гордым, но не смелым, не упорствовала и вернулась обратно. Оттуда она позвонила подруге, которая сообщила, что поблизости от ее фермы нет ни одного чужого строения. Думая, что речь идет о шутке, хозяйка дома отрядила навстречу гостье своего мужа, и они вдвоем исколесили все окрестные дороги. Но таинственная ферма растаяла словно дым. Заинтригованные супруги обратились к своему парижскому другу, неврологу  чтобы тот помог их подруге. После беседы он исключил возможность галлюцинаций — они никогда не бывают одновременно визуальными, слуховыми и осязательными, как в описываемом случае. Что же это было? Неизвестно. И такие происшествия нередки в окрестностях горы. Зачем мы рассказываем об этих легендах и необычных событиях? Можно ли их связать с изучаемым нами вопросом? Напрямую — нет. Но нельзя ли предположить, что подобная атмосфера могла повлиять на психическое состояние вестготов, тамплиеров и священников, живших здесь в предыдущем столетии?